В шкафу

[seratna]

Я не знаю, кто это был (Альфис? Андайн? Кто-то из непосредственных подчиненных?), но он явно перестарался. Проехался по всем триггерам бедняги Цун-цуна! А когда по его триггерам проезжаются, он начинает репрессировать население. А потом оправдывается перед королем за арестованных и убитых, выдумывая таинственного поджигателя. Король понимающе кивает, а вечером открывает очередную тему о злоупотреблении властью на сноудинском городском форуме. Ну что за ужасная вселенная.
Папирус здоров, он просто ранимый и внушаемый. Но очень сильный! Мы это знаем, верно?
Андерфелл, херт-комфорт, элементы гастер-бластер АУ.
Действующие лица: Папирус, Санс.
Отбечено Archie_Wynne.

Да, это происходит периодически. Каждый раз, когда у него ломается компьютер, если быть точной.
Контекст не уточняю, мы и так все его знаем. Ах, Папи, оставайся решительным.

1440 слов

Репутация - обоюдоострый меч. Это только вопрос времени, когда меч поразит своего хозяина. Но в тот миг, когда это действительно случилось, он казался не готов принять удар. Грозен, смертельно опасен для каждого, но пока еще слишком слаб, чтобы бороться с последствиями собственных оплошностей. Его разум был холоден и пуст, как ледяная пустыня. В спину упирались старые доспехи, те самые, с дурацкими острыми наплечниками, которые он носил в ранней юности, стараясь казаться внушительнее. Спустя годы он совсем перестал здесь помещаться. Он сидел, согнув ноги, спрятав лицо в коленях, и наслаждался тишиной и темнотой.
Вдруг что-то красное вспыхнуло в его мыслях, но тут же погасло, как брошенная в воду спичка.
Папирус судорожно вздохнул.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем тишина дома была разбита чьими-то шагами. Шаги простучали по лестнице, прошли мимо его комнаты и затихли. Некоторое время все было спокойно, но Папирус чувствовал будто у него внутри натянулась струна.
"Какого черта он решил вернуться? Опять устраивает себе перерывы? Уходи, чтоб тебя."
Санс будто прочитал его мысли. Он еще немного походил по дому, Папирус услышал, как брат позвал его по имени.
"Меня здесь нет. Вали."
Санс всегда делал ровно противоположное тому, что от него требовалось. Шаги нерешительно остановились у двери в комнату.
"Ты что, читать не умеешь?! Там ясно и четко сказано «не влезай - убьет»!"
- Бро, ты здесь? - дверь скрипнула, и Папирусу захотелось завыть от досады.
Только его сейчас не хватало!
"Уходи. Пожалуйста. Я не хочу никого видеть," - взмолился он.
Неплотно закрытые двери бросали полосу света на лицо Папируса, но именно это позволило ему видеть, как Санс, словно не зная, что ему делать дальше, застыл посреди комнаты, пока его взгляд не уперся в нужную точку.
- Папи, ты ведь тут? - он медленно подошел. Санс закрыл собой свет, но Папирус все равно заметил беспокойство на его лице. Он выглядел настолько глупо, что хотелось его ударить, стереть это кретинское выражение. Одна только мысль об этом заставила Папируса сжать кулаки и съежиться. Он ничего не ответил в надежде, что Санс уйдет искать его где-нибудь в другом месте.
- Я вижу красный огонек в глубине шкафа, - усмехнулся Санс и присел на ковер. - Что стряслось?
Папирус закрыл глаза. Ну конечно, как он мог надеяться?
- Черт, нужно очень постараться, чтобы загнать тебя в шкаф. Может, ты выйдешь и мы все обсудим? Ну так что? Нет?
Он выждал минуту, прежде чем продолжить.
- Это недостойно капитана королевской стражи. Великий и Ужасный Папирус не может сидеть весь день в шкафу как испуганный ребенок!
Папирус скрипнул зубами.
- Ладно, извини. Мне не стоило называть тебя ребенком. Должно быть, произошло действительно стремное дерьмо, да? Если тебе нужно прийти в себя, я понимаю. Просто ты пугаешь меня до усрачки, я волнуюсь, когда не знаю, что с тобой происходит.
Папирус продолжал угрюмо молчать.
- Ну и ладно. Не хочешь выходить, я не заставляю. Но знаешь что? Я знаю, что может тебя подбодрить! Никуда не уходи, я скоро вернусь.
Папирус подумал было, не вылезти ли осторожно из шкафа и не выпрыгнуть ли в окно. Но если кто-нибудь увидит? Возникнут вопросы, почему это уважаемый капитан королевской стражи покидает собственный дом через окно, как вор.
Он тихонько зарычал от злости.
- Я вернулся! - объявил Санс с порога. - Еще не надумал выходить?
Он поставил тарелку на пол у шкафа, отошел и принялся бродить по комнате. Обернулся на стук резко захлопнувшейся двери.
Сэндвич с горчицей. Очень смешно. Папирус брезгливо посмотрел на творение рук брата, но, так как положить его было некуда, а пачкать свои вещи не хотелось, пришлось так и держать в руках.
- Если ты не хочешь рассказывать, это не проблема, - сказал Санс. - Я сам вычислю, что тебя так расстроило. Гриллби говорит, что я умный, - он сделал паузу. - Я принес тебе сэндвич, потому что ты здесь, а не на работе. Ты всегда приходишь домой в обед, потому что не любишь "Гриллбис". Чем же ты занимался? Не готовил спагетти, не занимался уборкой, все книги на месте... это значит только одно! Андернет!
Он прекратил хождения туда-сюда и сел за компьютер.
- Ага, вот и открытые вкладки! Ух-ты, тут говорят о тебе. Мы оба знаем, насколько ты популярен!
Избавляться от мыслей надолго у него никогда особо не получалось. Тревожащие и пугающие, они лезли в голову, вызывая приступы тупой ноющей боли. Собственная ярость, от которой хотелось сбежать, пыль на руках, ненависть и страх во взглядах монстров. Ненависть и страх в глазах брата. Папирус с силой сжал свой череп, наполненный голосами и черно-красным кошмаром. Иногда ему хотелось вернуться в лабораторию. Дом с белыми, как забвение, стенами. Дом, в котором нет никого, в котором он никому не сможет причинить вреда. Он был готов выбросить свой скелетный ключ от любой двери, лишь бы больше не играть эту роль. Не быть для каждого бездушным чудовищем, достойным только ненависти, не бояться каждый день потерять себя, сорваться и навредить брату.
Если кого-то долго называть чудовищем, он однажды им станет.
Когда реальность окончательно исчезла, он услышал смех Санса.
- Из-за этого?! - хохотал Санс. - О, Папи, ты такой ранимый! Хотя по тебе и не скажешь! Хах, наверное, мне стоит сделать жалкий вид и нарисовать на себе парочку синяков! Ха-ха!
Папирус чувствовал, что ему не хватает воздуха. Вдобавок он раздавил злополучный сэндвич и теперь весь был в горчице и крошках.
- А если серьезно, то, похоже, кто-то целенаправленно этим занимается. Могу поздравить, у тебя появился фанат! Возможно, даже не один. Да ладно тебе, они реально считают тебя крутым. О, тут и про меня есть! - продолжал Санс, отсмеявшись. - Ну знаешь, я говорил, что идея с ошейником была не очень. Ха, как ты тут меня...
Наступила напряженная тишина.
- Чего?! - зарычал вдруг Санс. - Да я вас по айпи вычислю и головы поотрываю!
Он сказал что-то еще, но из-за рычания невозможно было разобрать слова. Раздался грохот. Папирус с трудом подавил желание выглянуть и посмотреть, что произошло. Впрочем, догадаться было несложно.
Хорошо еще, что Санс не знает, насколько долго продолжается эта информационная война, основанная на роспуске грязных слухов о главе королевской стражи. Папирус громко рассмеялся, или ему просто так показалось, от долгого молчания из горла вырвался странный хрип. Что ж, он сам это начал, и отступить сейчас было бы непростительной трусостью. Он уговаривал себя быть решительным, но почему-то не мог заставить свои кости сдвинуться с места.
Вдруг в его мир ворвался свет и жар от буквально пронизывающей воздух магии.
Источник этой ужасной силы бился в груди Санса.
- Что? - высокомерно произнес Папирус, скрывая внутренний трепет. - Дверь закрой. Дует.
Санс был страшен в этот момент. И без того острые зубы стали еще длиннее, а глаза горели неконтролируемым алым огнем, дико и яростно. Но вместо закономерного в такой ситуации страха, Папирус понял, что его собственная душа отзывается лишь легким раздражением. Санс что-то проворчал изменившейся челюстью, продолжая пялиться на брата. После этого не выдержал, резко схватил за руку, заставляя подняться. Потащил прочь из дома, игнорируя возможные протесты. Только вот протестов не было, Папирус послушно бежал за братом, наблюдая, как неудержимая магия бушует вокруг него. Они едва успели выбраться на улицу, прежде чем трансформация началась. Папирус смотрел, как Санс упал в снег, завывая от боли, он корчился, пока его кости удлинялись и деформировались. Папирус не мог отвести взгляда.
Он едва сдерживал улыбку.
Когда-то он боялся зверя. Боялся когтей и клыков и дикой необузданной ярости. Он жил в страхе, прячась в шкафу от собственного брата, пока не понял, что клыки и когти и ярость всецело принадлежат ему самому.
На снегу перед домом главы королевской стражи стояла громадная зверюга из костей. Она не двигалась, и только хвост взметал снежную пыль, выдавая волнение зверя.
Папирус бросился к ней, быстрее, чем следовало бы.
- С возвращением, - сказал он мягко. Лицо его осветила не злобная усмешка, а улыбка, выражающая почти счастье. Он принялся гладить огромную костяную морду, а зверь с радостью следовал за руками, ища ласки, как обычная собака, а не оружие, созданное королевским ученым.
- Кто хороший брат? Ты хороший брат, - приговаривал Папирус, негромко смеясь. Но вдруг он остановился и огляделся по сторонам. Не услышал ли кто? Хорошо, что улицы Сноудина никогда не были слишком оживленными. Нужно следить за репутацией, не подобает главе королевской стражи проявлять подобные эмоции, это слабость. А слабость в их мире карается смертью...
- Тише, Санс, спокойно, - сказал он зверю, который почувствовал его беспокойство. - Ты прав, это было глупо с моей стороны. Запираться в шкафу и плакать, как какая-нибудь маленькая девочка вроде Андайн. Неважно, что обо мне думают. Я здесь не для того, чтобы нравиться всем, я хочу превзойти их всех и стать королем Подземья! Как я того и заслуживаю. Однако... - он вновь нахмурился. - Не стоит давать им спуску. Никто не имеет права безнаказанно распускать слухи о Великом и Ужасном Капитане Папирусе! Мы заставим их заплатить, - он снова ласково потрепал Санса по черепу. - Как насчет сжечь их дома? Я знаю, как ты любишь огонь! И ты разбил мой компьютер, так что мне все равно нужно конфисковать новый.
Огоньки в глазницах зверя дружелюбно мигнули. Он что-то мягко проворчал. Скорее всего, одобрение и согласие с планом.
- Спасибо, брат, - шепнул Папирус.

Что это? Это же... ИЛЛЮСТРАЦИЯ! Потрясающе!
Цун-цун и его верный эм... старший брат.

ссылка на автора в эпиграфе дневника

- Бро, у меня такое чувство, будто ты любишь эту собаку больше, чем меня.
- Ты и есть эта собака!
- Это значит "да"?!