Because somebody fucking has to
Действие происходит в пост-пацифисте после бездушного пацифиста. В смысле в следующем руте после бездушного пацифиста. По просьбе Фриск Чара была воскрешена богом Гиперсмерти, поэтому в данной вариации вселенной она жива. И это создает некоторые проблемы...
Действующие лица: Пост-Чара, Папирус, эпизодический Флауи.
Морализаторский, лишь чуть-чуть забавный текст, вдохновленный рейтинговым миди с ФБ. Не буду вдаваться в подробности, думаю, все и так достаточно очевидно.
Чара пытается стать лучше, а Папирус ей в этом помогает.
Да, "sorry not sorry" это название. Я бы никогда не воспользовалась настолько нелепым выражением.
1988 словЧара знала, что Санс тоже видит эти сны про золотые стены, заляпанные кровью, про прах на руках и предательство. Одно за другим. Он ненавидел ее, Чара бы удивилась, если бы не ненавидел. Но на любые попытки поговорить об этом, Санс только отшучивался или сыпал дерьмово замаскированными угрозами невпопад, заставляя Чару скрипеть зубами от злости и желать снова взяться за нож. Неважно, насколько сильно она раскаивалась, он не давал ей даже возможности извиниться, не то что простить.
Простить и отпустить. И жить новой жизнью, свободной от едких насмешек и панических атак.
В очередной раз умыкнув из-под носа Чары последний пончик, Санс подмигнул ей заговорщицки и отослал к Папирусу, пообещав, что тот поможет.
Это имело смысл. Кто как не родной брат мог рассказать, как быть в такой трудной ситуации?
- Человек! - Папируса легко было осчастливить. Он радовался одному только факту, что к нему решили обратиться за помощью, даже если Чара понятия не имела, какого рода помощь ей была нужна.
- Я рад, что ты решила сделать первый шаг к возвращению на правильный путь!
- Первый? - Чара была немного озадачена. - Но я никого не убивала в этом таймлайне! Как и обещала. И все так милы со мной... кроме Санса. Кстати, об этом я и хотела поговорить.
Папирус смерил ее внимательным взглядом и ослепительно улыбнулся.
- Не злись на моего брата, он всегда был таким. Ты не сможешь его переупрямить, он может играть в эти игры бесконечно, даже если это не всегда... уместно.
Чара закивала и поспешила перебить Папируса, пока его не унесло в обсуждение лени и безответственности брата.
- Но ты ведь знаешь, как подобрать к нему ключ?
- Ключ? - задумавшийся было Папирус вновь повернулся к ней. - Я дам тебе целую связку ключей! Потому что я, Великий Папирус, стану твоим наставником в этом нелегком деле и не отступлюсь, даже если препятствия будут непреодолимы! Я обещаю!
Чару передернуло, она прикусила язык и рот наполнился металлическим вкусом. Что-то похожее он говорил в прошлый раз перед своей смертью.
Папирус продолжал смотреть на нее. Он определенно ждал какой-то реакции.
- Эм... ура? - Чара старательно изобразила радость.
Папирус просиял.
- Я знал, что ты хочешь стать лучшим человеком! То есть, я хочу сказать, что уже горжусь тобой, ты становишься лучше каждую секунду. Мы разговариваем всего пять минут, а мое наставничество уже работает! Нье-хе-хе!
- Так что там насчет ключей от Санса? - рискнула подать голос Чара, вклиниваясь в поток слов.
Папирус остановился.
- А при чем тут Санс? - спросил Папирус с искренним удивлением.
- Ты должен был мне помочь помириться с ним! - не выдержала Чара. - Иначе к чему тогда это все... достаточно, я ухожу!
Папирус был бесполезен. Чара встала с гоночной кровати и направилась к двери, но скелет преградил ей путь. Он что, перепрыгнул через всю комнату?
- Человек, - снова начал Папирус на порядок торжественнее. Чара была более чем уверена, что он помнил ее имя, но не использовал просто из вредности. - Ты не сможешь сбежать от собственной совести. Как ты собираешься смотреть в глаза своей матери? Путь исправления долог и тернист, не думай, что получить прощение просто. Не думай, что мы все забыли. Некоторые последствия трудно стереть... - Папирус отвел взгляд и рефлекторно поправил шарф, подтянув его повыше. - Но не бойся! Я буду рядом! Поддерживающие объятья?
Он выглядел слегка виновато, и его поза вызвала новый шквал ужасно травмирующих воспоминаний. Чара моргнула. Развернулась и пошла обратно к кровати, чем очень разочаровала Папируса.
- Кхм, мда, - он скрестил руки на груди, все еще не желая отходить от двери. - Ну, здорово, что ты согласна со мной.
- Так мы начнем все сначала? - спросила Чара. - Я Чара Дримурр, Первый человек... нет, просто Чара, верно?
- Гррр, нет! Боже, почему ты такая непонятливая? Ты самый непонятливый человек из всех, что я встречал! - Чара не ожидала от обычно дружелюбного скелета такого резкого проявления раздражения, однако он быстро взял себя в руки и вернулся к прежнему оптимистичному тону. - Ты должна извиниться перед всеми, кого убила!
Чара побледнела, она хотела сказать Папирусу, что это невозможно и чтобы он не шутил так, но он продолжал.
- Ничего, если ты не сможешь сделать все сразу, иногда сложно сказать что-то прямо, именно поэтому ты должна написать письма с извинениями!
- Что?!
- Андайн постоянно так делает! - сказал Папирус, улыбаясь. - Правда, большую часть этих писем она все равно не отправляет, а вместо этого просто идет и чинит все, что сломала. Я хотел, чтобы она помогла тебе, но по какой-то странной причине она отказалась. Ну, я думаю, ей просто нужно время остыть.
- Это абсурд, - сказала Чара, в то время как Папирус доставал из ящика стола аккуратную пачку бумаги и разноцветные конверты. Там же был и набор марок. - Как ты себе это представляешь? Ты хочешь, чтобы я написала глупое формальное письмо об ущербе, как будто я государство, развязавшее войну и выражающее сожаление?
Эта мысль вызывала тошноту.
- Не совсем... подразумевается, что это будут слова от чистого сердца, полные искреннего раскаяния. Можешь начинать, а я пока... сделаю тебе сэндвич! Не выходи из комнаты, пока не закончишь!
С этими словами Папирус скрылся за дверью.
- А если я в туалет захочу? - проворчала Чара.
Насколько давно он планировал это? Знал ли Санс, когда отправлял ее сюда? Ну разумеется знал, иначе и быть не могло. Хитрый мешок костей просто заманил ее в очередную ловушку, ну ничего, она еще отыграется...
Чара посмотрела на чистый лист бумаги, лежащий на столе. Она честно попыталась подобрать нужные слова, но в голове было абсолютно пусто.
- Глупый Папирус, конечно же он ее не запер.
- Приветик, Чара! - Флауи выскочил прямо на пороге.
- Не пугай меня так! - Чара замахнулась на него. Флауи взвизгнул и ушел под пол. В следующее мгновение он появился уже внутри комнаты.
- Ай-ай, сразу драться! А я между прочим с информацией чрезвычайной важности! - притворно обиделся цветок.
- Где твой горшок? - спросила Чара.
- Он мне не нужен, я ведь не маленький ребенок! - Флауи горделиво расправил лепестки. - Ну, на самом деле я вылезаю, когда никто не видит. Но, так как ты мой лучший друг, я могу быть с тобой откровенным!
Он подмигнул.
- Что ты хотел сказать? - спросила Чара. У нее не было настроения выслушивать россказни предателя.
Флауи перестал кривляться.
- Не сопротивляйся. Не сражайся с Папирусом. Просто... не надо, будет только хуже, - его голос звучал очень серьезно.
- И что эта булочка с корицей мне сделает?! - засмеялась Чара.
- Ты не понимаешь. Он очень упорен, - Флауи вздохнул. - Ты не интересовалась, чем я занимался, пока ты наслаждалась своей новой душой? Я поглотил каждого монстра в Подземье и стал богом Гиперсмерти... о, это было так круто! Но возможно, чисто теоретически, это было не самым лучшим решением. Они не забыли имя Фриск, они не забыли и меня. Нет, я не поэтому не люблю покидать дом! Просто я всех ненавижу! Кхм... А потом Папирус заставил меня писать эти тупые извинения, надеясь, что это поможет. Знаешь ли, трудно добиться искренности, когда у тебя нет души. Почти так же трудно, как писать без рук! "О Флауи, я могу написать все сам, ты только диктуй!" Мило до тошноты. И итоге он все-таки согласился, что писать каждому персональные извинения физически невозможно, хотя понадобилось много времени и пара лишних нулей в расчетах, чтобы убедить его в этом. Тогда мы составили текст и размножили его, но видишь, листик так и не отмылся. Некоторые последствия невозможно стереть... теперь я это знаю.
Один из листочков Флауи действительно был черным от того, что ему пришлось прикладывать его вместо подписи.
- Я не такая плакса, как ты, - пренебрежительно фыркнула Чара.
- Просто сдайся, Чара. Если это тебя не убедило, запомни вот еще что: он очень редко спит.
Флауи ушел. А Чара издала вопль досады и вернулась к столу. Она взяла ручку и написала первую фразу. Больше добавить было нечего. Что ж, ей еще повезло, по крайней мере никто, кроме Санса, не считал ее дьяволом во плоти. И вовсе не про нее ходили слухи, что королевский ребенок чуть не опустошил Подземье, прикончив разом всех его жителей.
Она не пробыла в одиночестве долго.
- На вкус как спагетти, - сказала Чара, жуя сэндвич.
- Но это не спагетти.
- Вот и я думаю, как можно было испортить вкус нутеллы?
- "Папирус, прости, что убила тебя. Я не отрезала тебе голову, она упала сама, клянусь. Хотя мне пришлось раздавить твой череп, потому что он слишком много болтал..."
- Ну?
- Ты даже не стараешься! Нет.
- Что нет?
- Это никуда не годится!
Чара тяжело вздохнула, но Папирус не проникся. Флауи был прав насчет него, он не отступит. Может, если она вспомнит, что он там говорил, получится лучше?
- Попробуй писать о том, что на самом деле чувствуешь.
Что она чувствует? Что хочет жить со своей старой-новой семьей здесь, на поверхности, без пассивно-агрессивных издевательств Санса, недоверчивого взгляда мамы и злобы Андайн.
Перед глазами встали картины прошлого. Чужая душа не могла заполнить пустоту, чужая душа не могла вернуть прошлое, чужая душа не могла стать собственной. Чара ненавидела мир, который принадлежал не ей. Мир, которому она была не нужна.
- Тогда я ничего не чувствовала.
Кроме всепожирающей злобы, разумеется.
Ее слова, по-видимому, огорчили Папируса.
- Но сейчас все по-другому! - это должно было быть вопросом. - Мы не разговаривали бы сейчас, если бы ты не изменилась! В смысле... потому что я был бы сейчас мертв, верно?
Он ободряюще улыбнулся ей.
И с чего он вообще взял, что она сожалела хоть о чем-то?
- Подумай об этом!
Вновь уходя, он немного задержался в дверях, как будто хотел что-то сказать, но так и не решился. Чара смотрела на него и думала о том, как сейчас было бы легко подойти к нему сзади, потянуть за шарф и сразу же нанести удар по такому уязвимому позвоночнику, а после любой тяжелый предмет сгодится, монстры хрупкие. Она была уверена, что Папирус даже не станет сопротивляться.
Она так и сидела некоторое время, просто пялясь в пустой дверной проем, снизу из гостиной доносился шум телевизора, чьи-то голоса, за окном вдруг проехала машина, выводя Чару из оцепенения.
Она вспомнила испуганное лицо Флауи и села писать.
Когда Папирус навестил ее в следующий раз, она забилась под стол, обхватив руками колени. Ее сотрясали рыдания. И вся комната вокруг была засыпана смятыми листами бумаги.
- Чара... - голос скелета был полон беспокойства.
- Видишь, что ты наделал? - сквозь слезы произнесла Чара. - Я не знаю, почему я плачу. Ты этого хотел?
- Нет, конечно, нет, - слабо проговорил Папирус. - Все будет хорошо, я...
Он потянулся к ней, чтобы утешить, но Чара оттолкнула его.
- Лучше бы я убила всех еще раз, - Чара не могла остановить слезы. - Это было бы проще.
- Прости меня, - упавшим голосом пробормотал Папирус, - я ошибся, я на самом деле не должен был вмешиваться, просто забудь...
- Ты издеваешься? - Чара перестала плакать и подняла голову. - Ты заставил меня пройти через это, а теперь хочешь сказать, что все зря? Нет... я закончу.
Следующие несколько дней Чара, почти не отвлекаясь на еду и сон, писала и переписывала письма. Да, это было гораздо сложнее, чем казалось сначала, но в ней горела решительность, та самая сила, которая никогда не даст отступить. Чара больше не плакала. В итоге все письма были запакованы в красивые конверты, она написала на каждом нужное имя и даже сама облизала марки, хотя понятия не имела, зачем они нужны. Она чувствовала себя измотанной и уставшей, но, как ни странно, было в этом и некое удовлетворение, как от завершения важного и трудного дела.
С той лишь разницей, что ничего еще не завершилось. Чара никогда не призналась бы себе в этом затаенном страхе. Иррациональном, потому что бояться на самом деле было нечего.
Она молча сунула конверт Папирусу.
- Вауи! Ты заполнила пустоту в моем почтовом ящике!
- Это звучит ужасно, - сказала Чара и отвернулась. Она собралась уходить, но скелет поймал ее и сгреб в объятья, оторвав от пола.
- Ты сделала это! Ты действительно сделала! Ты писала эти глупые письма, даже если это было больно, даже если это самое ужасное извинение, что я получал! Я... я прощаю тебя! - и тут Чара поняла, что он плачет. Он всегда был слишком сентиментален.
- Ты даже хуже Азри, - сказала Чара, все еще болтаясь в его руках. - Но теперь, кажется, мы квиты.
Папирус всхлипнул и вытер лицо перчаткой.
- Я поговорю с Сансом и Андайн, они станут к тебе мягче. Все будет хорошо.
- Папирус, - Чара вдруг почувствовала себя уязвимой и одинокой. Такой она на самом деле всегда и была. Не демон, а просто глупый одинокий ребенок. - Думаешь, будет?
- Я в этом уверен! Ты молодец.
- Это только начало длинного пути, - сказала Чара с усталым вздохом, а затем улыбнулась, - я скажу Фриск, что она следующая.
Действующие лица: Пост-Чара, Папирус, эпизодический Флауи.
Морализаторский, лишь чуть-чуть забавный текст, вдохновленный рейтинговым миди с ФБ. Не буду вдаваться в подробности, думаю, все и так достаточно очевидно.
Чара пытается стать лучше, а Папирус ей в этом помогает.
Да, "sorry not sorry" это название. Я бы никогда не воспользовалась настолько нелепым выражением.
1988 словЧара знала, что Санс тоже видит эти сны про золотые стены, заляпанные кровью, про прах на руках и предательство. Одно за другим. Он ненавидел ее, Чара бы удивилась, если бы не ненавидел. Но на любые попытки поговорить об этом, Санс только отшучивался или сыпал дерьмово замаскированными угрозами невпопад, заставляя Чару скрипеть зубами от злости и желать снова взяться за нож. Неважно, насколько сильно она раскаивалась, он не давал ей даже возможности извиниться, не то что простить.
Простить и отпустить. И жить новой жизнью, свободной от едких насмешек и панических атак.
В очередной раз умыкнув из-под носа Чары последний пончик, Санс подмигнул ей заговорщицки и отослал к Папирусу, пообещав, что тот поможет.
Это имело смысл. Кто как не родной брат мог рассказать, как быть в такой трудной ситуации?
- Человек! - Папируса легко было осчастливить. Он радовался одному только факту, что к нему решили обратиться за помощью, даже если Чара понятия не имела, какого рода помощь ей была нужна.
- Я рад, что ты решила сделать первый шаг к возвращению на правильный путь!
- Первый? - Чара была немного озадачена. - Но я никого не убивала в этом таймлайне! Как и обещала. И все так милы со мной... кроме Санса. Кстати, об этом я и хотела поговорить.
Папирус смерил ее внимательным взглядом и ослепительно улыбнулся.
- Не злись на моего брата, он всегда был таким. Ты не сможешь его переупрямить, он может играть в эти игры бесконечно, даже если это не всегда... уместно.
Чара закивала и поспешила перебить Папируса, пока его не унесло в обсуждение лени и безответственности брата.
- Но ты ведь знаешь, как подобрать к нему ключ?
- Ключ? - задумавшийся было Папирус вновь повернулся к ней. - Я дам тебе целую связку ключей! Потому что я, Великий Папирус, стану твоим наставником в этом нелегком деле и не отступлюсь, даже если препятствия будут непреодолимы! Я обещаю!
Чару передернуло, она прикусила язык и рот наполнился металлическим вкусом. Что-то похожее он говорил в прошлый раз перед своей смертью.
Папирус продолжал смотреть на нее. Он определенно ждал какой-то реакции.
- Эм... ура? - Чара старательно изобразила радость.
Папирус просиял.
- Я знал, что ты хочешь стать лучшим человеком! То есть, я хочу сказать, что уже горжусь тобой, ты становишься лучше каждую секунду. Мы разговариваем всего пять минут, а мое наставничество уже работает! Нье-хе-хе!
- Так что там насчет ключей от Санса? - рискнула подать голос Чара, вклиниваясь в поток слов.
Папирус остановился.
- А при чем тут Санс? - спросил Папирус с искренним удивлением.
- Ты должен был мне помочь помириться с ним! - не выдержала Чара. - Иначе к чему тогда это все... достаточно, я ухожу!
Папирус был бесполезен. Чара встала с гоночной кровати и направилась к двери, но скелет преградил ей путь. Он что, перепрыгнул через всю комнату?
- Человек, - снова начал Папирус на порядок торжественнее. Чара была более чем уверена, что он помнил ее имя, но не использовал просто из вредности. - Ты не сможешь сбежать от собственной совести. Как ты собираешься смотреть в глаза своей матери? Путь исправления долог и тернист, не думай, что получить прощение просто. Не думай, что мы все забыли. Некоторые последствия трудно стереть... - Папирус отвел взгляд и рефлекторно поправил шарф, подтянув его повыше. - Но не бойся! Я буду рядом! Поддерживающие объятья?
Он выглядел слегка виновато, и его поза вызвала новый шквал ужасно травмирующих воспоминаний. Чара моргнула. Развернулась и пошла обратно к кровати, чем очень разочаровала Папируса.
- Кхм, мда, - он скрестил руки на груди, все еще не желая отходить от двери. - Ну, здорово, что ты согласна со мной.
- Так мы начнем все сначала? - спросила Чара. - Я Чара Дримурр, Первый человек... нет, просто Чара, верно?
- Гррр, нет! Боже, почему ты такая непонятливая? Ты самый непонятливый человек из всех, что я встречал! - Чара не ожидала от обычно дружелюбного скелета такого резкого проявления раздражения, однако он быстро взял себя в руки и вернулся к прежнему оптимистичному тону. - Ты должна извиниться перед всеми, кого убила!
Чара побледнела, она хотела сказать Папирусу, что это невозможно и чтобы он не шутил так, но он продолжал.
- Ничего, если ты не сможешь сделать все сразу, иногда сложно сказать что-то прямо, именно поэтому ты должна написать письма с извинениями!
- Что?!
- Андайн постоянно так делает! - сказал Папирус, улыбаясь. - Правда, большую часть этих писем она все равно не отправляет, а вместо этого просто идет и чинит все, что сломала. Я хотел, чтобы она помогла тебе, но по какой-то странной причине она отказалась. Ну, я думаю, ей просто нужно время остыть.
- Это абсурд, - сказала Чара, в то время как Папирус доставал из ящика стола аккуратную пачку бумаги и разноцветные конверты. Там же был и набор марок. - Как ты себе это представляешь? Ты хочешь, чтобы я написала глупое формальное письмо об ущербе, как будто я государство, развязавшее войну и выражающее сожаление?
Эта мысль вызывала тошноту.
- Не совсем... подразумевается, что это будут слова от чистого сердца, полные искреннего раскаяния. Можешь начинать, а я пока... сделаю тебе сэндвич! Не выходи из комнаты, пока не закончишь!
С этими словами Папирус скрылся за дверью.
- А если я в туалет захочу? - проворчала Чара.
Насколько давно он планировал это? Знал ли Санс, когда отправлял ее сюда? Ну разумеется знал, иначе и быть не могло. Хитрый мешок костей просто заманил ее в очередную ловушку, ну ничего, она еще отыграется...
Чара посмотрела на чистый лист бумаги, лежащий на столе. Она честно попыталась подобрать нужные слова, но в голове было абсолютно пусто.
- Глупый Папирус, конечно же он ее не запер.
- Приветик, Чара! - Флауи выскочил прямо на пороге.
- Не пугай меня так! - Чара замахнулась на него. Флауи взвизгнул и ушел под пол. В следующее мгновение он появился уже внутри комнаты.
- Ай-ай, сразу драться! А я между прочим с информацией чрезвычайной важности! - притворно обиделся цветок.
- Где твой горшок? - спросила Чара.
- Он мне не нужен, я ведь не маленький ребенок! - Флауи горделиво расправил лепестки. - Ну, на самом деле я вылезаю, когда никто не видит. Но, так как ты мой лучший друг, я могу быть с тобой откровенным!
Он подмигнул.
- Что ты хотел сказать? - спросила Чара. У нее не было настроения выслушивать россказни предателя.
Флауи перестал кривляться.
- Не сопротивляйся. Не сражайся с Папирусом. Просто... не надо, будет только хуже, - его голос звучал очень серьезно.
- И что эта булочка с корицей мне сделает?! - засмеялась Чара.
- Ты не понимаешь. Он очень упорен, - Флауи вздохнул. - Ты не интересовалась, чем я занимался, пока ты наслаждалась своей новой душой? Я поглотил каждого монстра в Подземье и стал богом Гиперсмерти... о, это было так круто! Но возможно, чисто теоретически, это было не самым лучшим решением. Они не забыли имя Фриск, они не забыли и меня. Нет, я не поэтому не люблю покидать дом! Просто я всех ненавижу! Кхм... А потом Папирус заставил меня писать эти тупые извинения, надеясь, что это поможет. Знаешь ли, трудно добиться искренности, когда у тебя нет души. Почти так же трудно, как писать без рук! "О Флауи, я могу написать все сам, ты только диктуй!" Мило до тошноты. И итоге он все-таки согласился, что писать каждому персональные извинения физически невозможно, хотя понадобилось много времени и пара лишних нулей в расчетах, чтобы убедить его в этом. Тогда мы составили текст и размножили его, но видишь, листик так и не отмылся. Некоторые последствия невозможно стереть... теперь я это знаю.
Один из листочков Флауи действительно был черным от того, что ему пришлось прикладывать его вместо подписи.
- Я не такая плакса, как ты, - пренебрежительно фыркнула Чара.
- Просто сдайся, Чара. Если это тебя не убедило, запомни вот еще что: он очень редко спит.
Флауи ушел. А Чара издала вопль досады и вернулась к столу. Она взяла ручку и написала первую фразу. Больше добавить было нечего. Что ж, ей еще повезло, по крайней мере никто, кроме Санса, не считал ее дьяволом во плоти. И вовсе не про нее ходили слухи, что королевский ребенок чуть не опустошил Подземье, прикончив разом всех его жителей.
Она не пробыла в одиночестве долго.
- На вкус как спагетти, - сказала Чара, жуя сэндвич.
- Но это не спагетти.
- Вот и я думаю, как можно было испортить вкус нутеллы?
- "Папирус, прости, что убила тебя. Я не отрезала тебе голову, она упала сама, клянусь. Хотя мне пришлось раздавить твой череп, потому что он слишком много болтал..."
- Ну?
- Ты даже не стараешься! Нет.
- Что нет?
- Это никуда не годится!
Чара тяжело вздохнула, но Папирус не проникся. Флауи был прав насчет него, он не отступит. Может, если она вспомнит, что он там говорил, получится лучше?
- Попробуй писать о том, что на самом деле чувствуешь.
Что она чувствует? Что хочет жить со своей старой-новой семьей здесь, на поверхности, без пассивно-агрессивных издевательств Санса, недоверчивого взгляда мамы и злобы Андайн.
Перед глазами встали картины прошлого. Чужая душа не могла заполнить пустоту, чужая душа не могла вернуть прошлое, чужая душа не могла стать собственной. Чара ненавидела мир, который принадлежал не ей. Мир, которому она была не нужна.
- Тогда я ничего не чувствовала.
Кроме всепожирающей злобы, разумеется.
Ее слова, по-видимому, огорчили Папируса.
- Но сейчас все по-другому! - это должно было быть вопросом. - Мы не разговаривали бы сейчас, если бы ты не изменилась! В смысле... потому что я был бы сейчас мертв, верно?
Он ободряюще улыбнулся ей.
И с чего он вообще взял, что она сожалела хоть о чем-то?
- Подумай об этом!
Вновь уходя, он немного задержался в дверях, как будто хотел что-то сказать, но так и не решился. Чара смотрела на него и думала о том, как сейчас было бы легко подойти к нему сзади, потянуть за шарф и сразу же нанести удар по такому уязвимому позвоночнику, а после любой тяжелый предмет сгодится, монстры хрупкие. Она была уверена, что Папирус даже не станет сопротивляться.
Она так и сидела некоторое время, просто пялясь в пустой дверной проем, снизу из гостиной доносился шум телевизора, чьи-то голоса, за окном вдруг проехала машина, выводя Чару из оцепенения.
Она вспомнила испуганное лицо Флауи и села писать.
Когда Папирус навестил ее в следующий раз, она забилась под стол, обхватив руками колени. Ее сотрясали рыдания. И вся комната вокруг была засыпана смятыми листами бумаги.
- Чара... - голос скелета был полон беспокойства.
- Видишь, что ты наделал? - сквозь слезы произнесла Чара. - Я не знаю, почему я плачу. Ты этого хотел?
- Нет, конечно, нет, - слабо проговорил Папирус. - Все будет хорошо, я...
Он потянулся к ней, чтобы утешить, но Чара оттолкнула его.
- Лучше бы я убила всех еще раз, - Чара не могла остановить слезы. - Это было бы проще.
- Прости меня, - упавшим голосом пробормотал Папирус, - я ошибся, я на самом деле не должен был вмешиваться, просто забудь...
- Ты издеваешься? - Чара перестала плакать и подняла голову. - Ты заставил меня пройти через это, а теперь хочешь сказать, что все зря? Нет... я закончу.
Следующие несколько дней Чара, почти не отвлекаясь на еду и сон, писала и переписывала письма. Да, это было гораздо сложнее, чем казалось сначала, но в ней горела решительность, та самая сила, которая никогда не даст отступить. Чара больше не плакала. В итоге все письма были запакованы в красивые конверты, она написала на каждом нужное имя и даже сама облизала марки, хотя понятия не имела, зачем они нужны. Она чувствовала себя измотанной и уставшей, но, как ни странно, было в этом и некое удовлетворение, как от завершения важного и трудного дела.
С той лишь разницей, что ничего еще не завершилось. Чара никогда не призналась бы себе в этом затаенном страхе. Иррациональном, потому что бояться на самом деле было нечего.
Она молча сунула конверт Папирусу.
- Вауи! Ты заполнила пустоту в моем почтовом ящике!
- Это звучит ужасно, - сказала Чара и отвернулась. Она собралась уходить, но скелет поймал ее и сгреб в объятья, оторвав от пола.
- Ты сделала это! Ты действительно сделала! Ты писала эти глупые письма, даже если это было больно, даже если это самое ужасное извинение, что я получал! Я... я прощаю тебя! - и тут Чара поняла, что он плачет. Он всегда был слишком сентиментален.
- Ты даже хуже Азри, - сказала Чара, все еще болтаясь в его руках. - Но теперь, кажется, мы квиты.
Папирус всхлипнул и вытер лицо перчаткой.
- Я поговорю с Сансом и Андайн, они станут к тебе мягче. Все будет хорошо.
- Папирус, - Чара вдруг почувствовала себя уязвимой и одинокой. Такой она на самом деле всегда и была. Не демон, а просто глупый одинокий ребенок. - Думаешь, будет?
- Я в этом уверен! Ты молодец.
- Это только начало длинного пути, - сказала Чара с усталым вздохом, а затем улыбнулась, - я скажу Фриск, что она следующая.
@темы: Пегас в мясорубке, Undertale, Фанфики