Because somebody fucking has to
Легких юмористических драбблов.
На самом деле здесь нет ни одного текста про отпуск.
Конвент
Действующие лица: swap!скелебро, swapfell!скелебро, swap!Андайн
Персонажи встречаются на конвенте. Пост-пацифист (?) для свап-вселенной.
930 слов— Белый кудрявый парик, серьезно, Андайн?
— Не задавай вопросов, просто надевай его! — ученая с восторженным блеском в глазах прыгала вокруг Папируса и трясла париком.
— Я правильно тебя понял? То есть я надеваю этот костюм и иду с тобой на конвент, а ты покупаешь мне пончики в течение следующей недели, да?
— Да-да, — отмахнулась Андайн, — вот видишь, ты уже отыгрываешь!
— Ладно, давай его сюда.
На конвенте было людно, шумно, но на удивление весело.
— Как жизнь, бро?
Из-под соломенной шляпы раздалось ворчание, затем Папирус увидел тьму в глазах брата, но мгновением позже тьма осветилась привычными звездами.
— Все отлично! — сказал он с широкой улыбкой. — Андайн попросила меня приглядеть за ее мангой пока она... покупает еще больше манги!
— И ты решил ее еще и прочитать?
— Я приглядываю! — просиял Санс.
Он сидел на полу у стены, где людей было поменьше. Рядом высилась стопка томов манги. На обложке того, что Санс держал в руках, были изображены двое длинноруких существ, предположительно людей. Кажется они... целовались?
— Могу я тоже почитать?
— Нет! — Санс залился румянцем и загородил мангу от брата, словно собирался защищать ее ценой собственной жизни. — Тебе нельзя!
— Да ладно тебе, бро, я уже взрослый. Мне двадцать.
— Ха! Тут ограничение до двадцати одного!
Папирус пожал плечами. Санс вздохнул с облегчением.
— Кстати, а что это у тебя? — спросил он.
— Какой-то десерт. Парфе, я думаю. Мне дали его в кафе бесплатно.
***
— Почему я вообще должен это делать?!
— Потому что Андайн взяла тебя на слабо. Я же говорил, не стоит связываться с этой психованной... мой лорд.
— Папирус, ты не мог бы пригнуться, пожалуйста? — ласково попросил Санс.
— Да? Ауч!
Санс отвесил ему хорошую оплеуху.
— Не смей произносить эту фразу!
— Какую из? А, понял. Обе.
— Шортики! — разорялся Санс, бросая злобные взгляды на людей вокруг. — Мне что, пять лет?!
— А по-моему тебе очень... все-все, молчу.
Братья пытались найти Андайн, которая и затащила их на это разочаровывающее мероприятие, но в отделе гуро ее не оказалось, зато там были медсестры с замотанными лицами. Хотя ни одна из них не походила на нацистского садиста-ученого.
— Я вынужден ненадолго покинуть тебя... мой лорд. Пойду, осмотрюсь.
— Нет, подожди, не смей бросать меня!.. Папирус!
Но его брат уже растворился в толпе. Санс остался совсем один.
***
Вскоре нервы Санса начали сдавать, он никогда не отличался особым долготерпением. Все вокруг, абсолютно каждый на этом чертовом конвенте был выше него, поэтому он буквально не мог видеть, что происходит вокруг, а количество «мой лорд» в его адрес превысило все допустимые пределы.
— Да, я потерял своего дворецкого, — шипел Санс сквозь зубы. — Папирус, чтоб тебя!
Предложение стать его новым дворецким от какого-то человека стало последней каплей. По помещению разлетелись синие кости, заставив толпу замереть во всяких дурацких позах. Жаль, что какой-то умник вовремя крикнул: «Не двигайтесь!».
— Так-то лучше, — улыбнулся Санс.
В это время другой Санс продолжал читать яойную мангу, когда вокруг стало подозрительно тихо. Что ж, теперь он никогда не узнает, признается ли XXX-кун в любви к сенсею, особенно после того, что между ними было!
Санс удивился, увидев столько синих костей вокруг. Он справедливо решил, что это дело рук его брата, поэтому тут же отправился на его поиски. Но вместо Папируса он нос к носу столкнулся с собственным отражением. Более темным и острым отражением.
— Это было очень грубо с твоей стороны, — строго сказал Санс, вставая в героическую позу. — Немедленно отпусти этих людей, иначе я буду вынужден... ох, ваушки! Ты это я! Я встретил своего двойника! Наверное, ты доппельгангер и это плохо... так, стоп, ты ведь это я из другой вселенной, верно?
— Надеюсь, что нет, — высокомерно фыркнул темный Санс. В воздухе ощутимо запахло ежевикой и... лакрицей? — А, вот и ты! Шляешься неизвестно где... мы немедленно уходим!
Только что подошедший другой Папирус скорбно вздохнул.
— Да, мой...
— Папи! Смотри, здесь и твой двойник!
По счастью, его собственный брат тоже оказался недалеко.
— Ой-ой, — Папирус чуть не подавился десертом, но взгляд дохлой рыбы остался неизменным, — это не к добру.
— В смысле?
— Когда я пошел за третьим парфе, мне сказали, что не раздают их бесплатно, поэтому пришлось заплатить. В этом кафе все такое дорогое, — он вздохнул. А потом пристально посмотрел на свою темную версию.
— Классный костюм, чувак. Не думал, что мне идет черное.
Другой Папирус усмехнулся и молча протянул ему кошку, которую держал все это время в руках. Кошка мяукнула.
— Думаю, она хочет, чтобы ее погладили.
— Так или иначе, — продолжил Санс, — даже если ты мой двойник и твой костюм почти такой же крутой, как мой, я должен остановить тебя!
— Без разницы, — темный Санс махнул рукой и синие кости исчезли, освобождая всех. — Все равно приходить сюда было ошибкой. Делать мне нечего, как зависать с такими никчемными косплеерами, как вы. Идем, Папирус! Черт, зачем тебе эта тварь? Где ты ее вообще откопал?
— Она сидела в клетке на одном из стендов, и я сразу понял, что это моя родственная душа, — ухмыльнулся другой Папирус.
— Так ты ее украл?
— Я просто хочу, чтобы мне тоже по утрам кто-нибудь приносил тапочки и геймпад!
Гости из другого мира быстро исчезли из виду. Оставшиеся братья переглянулись.
— Вообще-то Андайн сделала замечательные костюмы!
— Я думаю, что он имел в виду не их, бро.
— Оу. Но у меня такое ощущение, что мы о них еще услышим! — оптимистично заявил Санс. — Они милые, правда?
— Неа, — сказал Папирус, закуривая.
— Ребята! — к ним бежала Андайн. К счастью, это была точно их подруга, а не безумная ученая из параллельной злобной вселенной. Андайн запыхалась, китель помялся, розовый парик съехал и держался на одном ушном плавнике, но выглядела она абсолютно счастливой. Хоть и слегка побитой.
— Мне удалось заполучить последний экземпляр! Это такая редкость! Санс, спасибо, что приглядел на ними! Так как вам конвент?
— О, прекрасно! — невозмутимо улыбнулся Санс. — Здесь очень мило, и пока ты дралась с другими отаку не произошло ничего подозрительного и опасного!
— Агась, — подтвердил Папирус, — только меня, кажется, малость тошнит.
Детские игры
Действующие лица: Папирус, Чара.
Пост-пацифист.
487 слов— Чара, а может ну ее, эту инквизицию? У меня до сих пор с прошлого раза шея побаливает, тем более леди Ториэль запретила тебе играть в подвале. Как ответственный взрослый я не могу позволить тебе...
— Как будто ты ее слушаешь! — засмеялась Чара и потащила скелета по направлению к подвалу. Тот ловко ухватился за дверной косяк и дальше не сдвинулся с места. — Ну Папирус, давай, мы не закончили допрос! Я тебя еще не расколола!
— Тебе снова влетит и я ничего не смогу сделать!
— Ладно, — Чара остановилась, — если подвал недоступен, мы можем поиграть в твоем гараже!
— Не можем. Там... — Папирус замялся, — огнеопасно.
Чара разочарованно вздохнула.
— Не волнуйся, — поспешил добавить скелет, — есть множество других увлекательных игр, исключающих насилие и травмы!
— Например? — Чара скептично приподняла бровь.
На самом деле она понимала, что лучше бы его послушать. В прошлый раз мама оставила ее без сладкого на неделю, а Санс почти бился в истерике, несмотря на заверения Папируса в том, что это была всего лишь игра.
— Ну... конструирование головоломок, приготовление спагетти, дженга, прятки, подземелья и драконы...
Взгляд Чары стал еще более скептичным.
— Ну да, никаких травм... захват флага, прятки с маньяком-убийцей, поиск сокровищ! — принялась перечислять она.
— Поиск сокровищ звучит хорошо, — кивнул Папирус.
— Да! Мы будем топить корабли и перерезать глотки врагам!
— Э... что? Так вот во что вы играли с Андайн! Это когда ты чуть не утонула в пруду в городском парке? Нам еще пришлось извиняться перед утками за то, что вы отрабатывали на них приемы вольной борьбы. Это совершенно неприемлемо!
— Догони меня карма? — подмигнула Чара, прекрасно зная, какой ответ услышит.
— Санс сказал, что эта игра запрещена для тебя навсегда, — строго сказал Папирус.
— Папирус, ты худшая нянька в мире! Что случилось? Нам было так весело раньше! Когда ты успел стать таким занудой?
— Я, Великий Папирус, лучшая нянька в мире и ответственный взрослый, который знает, что безопасность прежде всего! — он вздохнул. — В любом случае, у нас всегда есть запасной вариант: мы можем просто порисовать.
Чара нехотя согласилась.
Два часа прошло спокойно. После того, как третий черновик со сценарием для Чары отправился в мусор, Папирус тоже решил заняться рисованием. Он никогда не станет хорошей мамой.
Возможно, он просто пользовался не теми мануалами.
Или Чара была не самым подходящим ребенком для практики.
— Вот, это ты! Лежишь на полу и увлеченно клеишь что-то на лист картона! — Папирус показал карандашный набросок, отличающийся высокой реалистичностью.
— А это портрет Флауи, — Чара с гордостью показала работу, над которой корпела все это время.
Папирус заметно побледнел, если так можно сказать о скелете. Он смотрел на детское творчество с настоящим ужасом.
— Ч-что это? — спросил он, запинаясь.
— Аппликация из макарон, конечно же!
— Но... но это пустая трата прекрасной пасты!
— Твоя готовка — пустая трата прекрасной пасты, — фыркнула Чара. — А это — искусство!
— Чара, — сказал Папирус упавшим голосом, — может лучше вернемся к инквизиции? Ты не закончила допрос.
Чара улыбнулась. Она победила на этот раз. Это значит, что вечером, когда Санс вернется, ее все-таки догонит карма.
Или она останется без шоколада еще на неделю, но об этом Чара предпочитала не думать.
Носки и флаги
Действующие лица: swap!скелебро, fell!скелебро.
Папирусы выясняют, кто из них более доминантный.
Присутствуют тонкие намеки.
Шутка нагло сперта у великолепного Эдди Иззарда.
410 словПервое, чего потребовал Эджилорд, как мысленно обозвал его Папирус, прекрасно понимая, что его самого за глаза называли «Папиросой» или «Хани Худи», если не хуже, это показать ему лучшую комнату в доме. Лучшее — гостям, поэтому Папирус молча проводил его в комнату Санса. Того, что случилось дальше, он никак не ожидал.
— Прекрасная кровать! — оценил Эджилорд звездолет. — Звезды на потолке! Мягкий ковер! Эта комната подойдет настоящему командиру!
— Вау, а он проницателен, — хмыкнул Черничка, появляясь у левого локтя брата. Они оба с любопытством наблюдали за действиями гостя.
— Решено, это место станет моим штабом.
Посреди комнаты появился флаг. Полотнище красного цвета с изображением недовольного черепа, в котором без труда можно было узнать самого цун-цун Папируса, оно гордо реяло словно на ветру.
— Что. — Папирус уронил тлеющую сигарету на ковер, отчего тут же поймал гневный взгляд другого себя.
— Никаких сигарет, — заявил тот, отбирая пачку и отправляя ее в мусорную корзину. — Теперь здесь действуют другие законы. Мои законы.
Он самодовольно хихикнул.
— Что за.
У правого локтя Папируса возник Рэд. Он едва сдерживал смех.
— Что твой брат творит? — нахмурился Папирус, когда Эджилорд покинул комнату.
— Как что? — заржал Рэд. — Доминирует. Не видишь что ли? Я не могу, вы такие жалкие, как будто ничего не знаете о мире! Захвати или захватят тебя. Тот, кто контролирует территории и ресурсы, и правит миром.
— Он просто поставил здесь свой чертов флаг, — Папирус нервно жевал кончик сигареты. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что это не сигарета, а мелок. Красный.
Рэд смерил его внимательным взглядом.
— А у тебя есть свой флаг?
— Нет, я, по-твоему, идиот? — происходящее перестало казаться Папирусу забавным.
— Тогда ты захвачен, — ухмыльнулся Рэд, тыкая его в грудь костяным пальцем. — Присоединяйся или убирайся.
— Но это мой дом!
Черничка в это время рассматривал флаг и задумчиво хмыкал.
— Если твой брат так хотел спать в моей кровати, то мог бы просто попросить! Я бы подвинулся! — он нацепил свою самую невинную улыбку.
— Меня от тебя тошнит, — проворчал Рэд. Он резко почувствовал себя неуютно.
— Чем он там гремит внизу? — спросил Папирус.
Рэд только пожал плечами.
— Закончил с территорией и перешел к ресурсам?
— О нет, холодильник! — вскрикнул Черничка и помчался вниз, на кухню. — Я должен предложить ему тако до того, как он сделает их своими!
— Не смей приставать к Боссу! — рявкнул Рэд и хотел было побежать за ним, но Папирус мягко поймал его за капюшон куртки.
— Чего тебе?
— Чтоб никаких твоих носков в моей комнате, понял?
— Ха, ты быстро учишься.
Усмешка Рэда была и вполовину не такой зловещей, как тако-угроза Санса, но Папируса все равно пробрало до мозга костей.
Муравьиная ферма
Действующие лица: swap!скелебро.
Повседневность.
Да, мне тоже "Черничка" режет глаз, но неподходящее имя - часть его характера.
489 словЧерничка понял, что нужно что-то делать, когда свежеприготовленный на завтрак тост попытался от него уползти. Естественно, виной всему были муравьи, которые в последнее время буквально заполонили их дом. Все потому что его непутевый младший брат никогда не убирал за собой коробки из-под пончиков, а уж стереть пятна меда с диванной обивки и вовсе теперь не представлялось возможным. Папирус любил мед. Как и муравьи.
— Папирус, — начал Черничка серьезно, — нам нужно поговорить.
— Ммм? — Папирус с интересом смотрел, как его тост, прилипший к столу, тщетно пытается сдвинуться. — Давайте, парни, я в вас верю. О чем, бро?
— Об этом. Ты не заметил, что здесь развелось слишком много муравьев?
— Ах, муравьи, — улыбнулся Папирус, — ты ведь давно хотел завести домашнее животное.
— Да, чтобы ты научился, наконец, ответственности! — разозлился Черничка. — Но допустить такое — это полная противоположность ответственности! Ты должен убрать их!
— Но бро, это их дом, — возразил Папирус. — Это моя муравьиная ферма, ты ведь сам советовал мне найти хобби.
— Брат, даже невзирая на тот факт, что муравьиные фермы выглядят не так и уж точно не построены из картонных коробок, ты все равно ничего не делаешь!
— Как? Я созерцаю жизнь насекомых. Это очень расслабляет, знаешь ли.
— Ты и так слишком расслаблен! Соберись!
— Окей, — сказал Папирус и прикрыл глазницы, делая вид, что задремал на столе. Черные точки, собравшиеся вокруг куска политого медом хлеба, тоже остановились.
— Папирус, — очень тихо и очень зловеще произнес Черничка. Тот вздрогнул, открыл глаза и увидел, что свет в глазницах брата погас, — это не может продолжаться. Избавься от них или я сделаю это сам.
Папирус нервно сглотнул.
— Ок, бро.
Но день пролетел как-то слишком быстро и Папирус вспомнил об обещании только на следующее утро, когда Санс пришел принимать собственные меры.
— Как думаешь, я достаточно милый в этих очках? — спросил Черничка, скрывая лицо за защитной маской, синеватый огонек горелки обратился в сторону Папируса.
— Бро, — осторожно начал тот, — зачем тебе автоген? Нет, не так. Где ты раздобыл автоген? Что ты собираешься с ним делать?!
— Понимаешь, — весело отозвался Черничка, — у нас закончился инсектицид, поэтому пришлось придумывать план бэ. Но у Великолепного Санса всегда много планов! Мве-хе-хе.
— Это объясняет, что случилось с нашими соседями богомолами.
— Папирус, почему бы тебе не прогуляться? Или, ну знаешь, пойти на работу? — улыбнулся Черничка.
— Знаешь, я, пожалуй, останусь здесь, — хмыкнул Папирус, доставая недопитую бутылочку меда. Он медленно, очень медленно вытянул руку и выдавил немного меда прямо на пол. У сладкой лужи тут же стали собираться муравьи, выползая из всех закоулков дома. Чернота все росла.
— Что ты делаешь? — спросил Черничка тихо.
— Исправляю ситуацию, просто дай мне минуту.
Папирус все так же медленно направился к лестнице, оставляя за собой дорожку из меда. Черничка внимательно следил за муравьиной процессией, марширующей в комнату Папируса. Чтобы, как он надеялся, остаться в ней навсегда.
Папирус вздохнул с облегчением, когда его брат все-таки отключил автоген.
После транспортировки Ее Величества дверь в комнату захлопнулась. Муравьи обрели новый дом.
Потом щелкнул замок.
Санс снял защитные очки и с изумлением посмотрел на брата.
Папирус только пожал плечами.
— Кажется теперь в гостиной буду жить я.
Вторая стадия принятия
(Пьяный злой Санс)
А на сладкое ангст, который написан как юмор. Но он ангст. С шутеечками.
Действующие лица: Санс, Папирус, Андайн, эпизодически Гриллби, Догами и Догаресса.
Фэндом почему-то регулярно забывает, что депрессия может делать людей теми еще говнюками.
(спасибо адептам Церкви Святого Папируса за великолепную шутку, которую я публиковала ранее, но мне лень делать на нее ссылку)
(просто следует признаться, что это была не моя идея)
1657 слов— Санс, я знаю, что ты меня слышишь! Верни мой шарф, который вытащил из стирки!
Братьев-скелетов было слышно уже с порога, точнее младшего из них. Зайдя в паб «У Гриллби», Санс тут же направился к излюбленному месту. Вид у него был совершенно убитый, взгляд потух, вокруг шеи — красный шарф Папируса. Сам же Папирус следовал за братом, неприязненно оглядываясь. Он всегда чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
— Хэээй, Гриллбс, — поприветствовал бармена Санс, ловко забираясь на высокий стул у стойки, однако в его голосе отсутствовала привычная веселая нотка. — Налей мне чего-нибудь покрепче.
Папирус тоже остановился и принялся буравить спину Санса взглядом. Тот никак не реагировал.
— Санс, не вздумай! Я серьезно, хватит!
Гриллби понятия не имел, что могло его так рассердить. Бармен отставил стакан, который все это время протирал сухой тряпкой, в сторону.
— Тебе приходилось когда-нибудь терять, Гриллбс? — начал Санс после пары глотков. — Нечто настолько важное, что составляло бы для тебя большую часть жизни? Теперь я знаю каково это, ведь я потерял своего дорогого брата. Это все, что от него осталось, — он кивнул на шарф, обматывая свободный конец вокруг шеи еще раз.
— Хватит говорить всем, что я мертв! — возмущенно топнул Папирус.
— Он был лучшим монстром из всех. По секрету, Гриллбс, — Санс понизил голос, — иногда мне кажется, что я все еще его слышу. Наверное, я схожу с ума.
— Санс, я прямо здесь! Обернись и посмотри на меня!
Гриллби вопросительно изогнул бровь. Он и в обычной ситуации не был фанатом разговоров, но сейчас он практически потерял дар речи. Впрочем, это никак не отразилось на его лице.
— Я не знаю, Гриллби, — в голосе Папируса звучало отчаяние. Он, наконец, сел и с благодарностью принял принесенное молоко. — Он с самого утра такой. Понятия не имею почему.
Он уставился на стакан, крепко сжимая его.
— Я думал о похоронах, — продолжил Санс, потягивая свой собственный напиток. — Но, боюсь, мне не хватит, придется взять из тех денег, что я копил на машину. Все равно она ему не понадобится!
— Конечно понадобится! — Папирус стукнул стаканом о стойку, расплескав молоко, потом виновато посмотрел на Гриллби и потянулся за салфеткой. — Подожди, ты и правда откладываешь мне на машину? Но я думал... — он сконфуженно замолчал.
— Санс... — начал было Гриллби.
— Я знаю, Гриллбс, я знаю. Спасибо тебе за добрые слова и сочувствие, он бы оценил это. Думаю, я буду в порядке, — он слабо улыбнулся, — так или иначе.
— Вообще-то он хотел попросить тебя оплатить хотя бы часть счета, раз уж деньги на машину тебе больше не нужны, — услужливо подсказала красная птица — один из завсегдатаев паба.
— Очень цинично, — расстроенно пробормотал Папирус.
Санс в это время допил и спрыгнул на пол.
— Пока, Гриллбс, хорошего дня! Я еще зайду... может быть.
Гриллби долго смотрел братьям-скелетам вслед. Затем вернулся к протиранию и без того чистого стакана. В конце концов, это не его дело. Он всего лишь бармен.
Папирус следовал за братом повсюду, как какой-нибудь неупокоенный дух. Санс же продолжал свою игру: он скорбел, рассказывал каждому встречному монстру о смерти любимого брата и очень натурально изображал внутреннее страдание. Вишенкой на торте стала фотография, которую Санс выудил из бездонного кармана толстовки, на ней Папирус мирно спал в своей гоночной кровати. Естественно, нотация о подобном вопиющем нарушении личного пространства была нагло проигнорирована. Как и все остальное.
Но самое худшее случилось позже, когда братья случайно встретили чету Догов.
— Мой брат мертв, — поприветствовал их Санс.
— Нет, я все еще здесь.
Догами и Догаресса переглянулись, затем принюхались. Даже их топоры выглядели озадаченными.
— Но здесь вкусно пахнет двумя скелетами, а не одним!
— Это от шарфа, — объяснил Санс, — потому что его давно пора постирать...
— Ага, признался! Ты все-таки вытащил его из стирки! — крикнул Папирус.
— То есть я хотел сказать, что этот пыльный шарф — единственное, что я нашел на месте его смерти.
— А что с ним случилось? — нерешительно произнес Догами, пытаясь игнорировать выражение лица Папируса.
Санс помрачнел.
— Это было жестокое убийство.
— Я все еще жив! — Папирус был практически взбешен. — Ребята, скажите ему!
— А ты уверен, что он мертв? — осторожно спросила Догаресса. Случайно встретившись глазами с Папирусом, она тут же отвела взгляд и уставилась на лезвие своего топора.
Санс кивнул.
— Мой бедный, милый брат. А я ведь всего лишь пытался его защитить...
— Ну если ты так говоришь...
— Вы серьезно?! Или тоже притворяетесь? Я больше никогда не буду бросать вам кости!
Доги синхронно покачали головами.
— Такая трагедия. Он был хорошим скелетом. Правда, он никогда не бросал нам кости. Наши соболезнования, Санс. Обращайся, если что-нибудь понадобится.
— Ну и время вы выбрали, чтобы это припомнить... — Папирус смотрел на пару удаляющихся стражников и не мог решить, что его обижает больше: притворство само по себе или то, что некоторые монстры по всей видимости, решили подыграть жестокому розыгрышу его брата.
Очень скоро Папирус исчерпал все свои способы заставить Санса прекратить: крики, мольбы и даже строгий родительский тон не помогли. От попыток схватить его Санс уворачивался с неожиданной ловкостью, что злило Папируса еще больше. Он с трудом удерживался от желания перевести душу брата в синий режим и надрать ему задницу. Очень аккуратно надрать, без реального вреда, но все-таки...
Когда они добрались до станции Санса в Вотерфолле, время едва-едва приблизилось к полудню, а Папирус уже чувствовал себя измотанным, как не бывало даже после самых тяжелых тренировок с Андайн.
— Может ты и правда меня не слышишь, — устало вздохнул он, приваливаясь плечом к станции. Ответа не последовало.
Санс по своему обыкновению задремал и Папирус не стал ему мешать. Не из сочувствия, а от осознания бесполезности любых действий. Впрочем, сдаваться он не собирался, просто ему нужна была передышка.
Тайм-аут продлился недолго. В землю перед станцией врезалось сияющее магическое копье, потом показалась и его владелица.
Санс медленно поднял голову.
— Ну отлично. Вот уж кого мне точно не хотелось бы видеть сегодня, — проворчал он.
Капитан королевской стражи Андайн одарила его привычной зубастой ухмылкой.
— Опять спишь на работе, нерд?! — прокричала она и хлопнула ладонью по стойке, отчего с крыши посыпался снег.
У нее определенно было хорошее настроение.
— Никак нет, — мрачно ответил Санс. — Хотя какая теперь разница?
— В смысле? — не поняла Андайн.
— Можешь притворяться, будто ничего не случилось, но все-таки он был твоим другом, а мне братом, так что не будь так неуважительна. Пора посмотреть правде в глаза: он никогда больше не придет на твою тренировку.
— Эй, я не говорила про... Папирус! — она повернулась к Папирусу, который пытался вытряхнуть снег из черепа. — Почему это ты не придешь? У нас на сегодня запланирована пицца!
— Потому что я мертв.
— Смерть не повод пропускать тренировку! — засмеялась Андайн.
— Вряд ли Санс так считает. Он всем говорит, что я умер.
Это прозвучало куда более резко, чем Папирус рассчитывал.
— Я слышала, что он любитель глупых розыгрышей, но это уже слишком! — рассердилась Андайн, она не любила видеть своего друга таким грустным, — Папирус жив и он прямо здесь! Ты не можешь просто игнорировать его!
Папирус помахал Сансу рукой.
— Он мертв, Андайн. Самообман не вернет его. Если только... — саркастичный смешок, — ты не страдаешь галлюцинациями.
Глаз Андайн угрожающе сузился, прежде чем обрести форму правильного круга, полного ярости.
— Аааагрх! Ну все! Я не понимаю, что ты несешь, но если ты сейчас же не прекратишь, я буду бить тебя, пока ты снова его не увидишь!
— Андайн, нет! — Папирус с усилием оттащил бесящуюся рыбу от меланхолично наблюдающего за происходящим Санса.
— Почему?! Он же бесит!
— Его нельзя бить, потому что он сошел с ума!
— Если он сошел с ума, мы должны вызвать доктора.
— Да, давай позовем доктора Альфис!
— Папирус, — засмеялась Андайн, — Альфис не такой доктор. Чем она поможет?
— Для начала она успокоит тебя, — невозмутимо проговорил Папирус, но вся его веселость мигом улетучилась, как только он снова взглянул на Санса, — я и правда не знаю, что с ним...
Андайн смотрела на друга с сочувствием.
— Слушай, давай его в пруд закинем,- предложила она, — Сразу в себя придет.
Папирус представил, каково будет Андайн, когда она обнаружит, что поймать Санса не так-то просто.
— У него один ХП, он рассыпется даже от удара о воду, — проговорил он максимально убедительно.
Расположившись неподалеку от станции, прямо на земле, Папирус и Андайн стали пристально наблюдать за Сансом. Гениальный план его разоблачения должен был вот-вот появиться.
Самого же Санса абсолютно не трогали заговоры друзей, он как раз вытащил из-под стойки бутылку кетчупа и принялся гипнотизировать ее взглядом. Потом он достал бутылку с горчицей и поставил рядом с первой. Санс посмотрел на них, подумал, затем убрал обе, а на смену им пришла запакованная бутыль, к которой Санс тут же приложился.
Андайн сразу узнала крепкое пойло из сноудинского паба, хорошо хоть Папирус смотрел в другую сторону и не заметил, что его брат снова налегает на алкоголь.
— Вдруг это правда? — пробормотал Папирус, оглядывая себя. — И я действительно успел умереть и не заметить этого. На самом деле это многое объясняет... ай!
Папирус потер плечо.
— А я, по-твоему, плод воображения?! — разъярилась Андайн. Папирус даже слегка отодвинулся и очень вовремя, а то попал бы в дружеский захват.
— Плоды воображения не причиняют столько боли! Ну, не всегда...
В это время до них донеслось бормотание Санса. Он пьянел быстро.
— Тупые сбросы, тупое все. Я так устал от всего этого, что даже зол. Я так зол, что сломал бы что-нибудь... но я слишком устал. Я так задолбался уговаривать этого придурка остаться дома! Хотя бы один раз! Только один! Я что, многого прошу?.. У меня еще есть время. Еще немного времени... — он с нежностью погладил шарф. — Может хотя бы сейчас... а, к черту, он никогда меня не слушает! Он все равно умрет, это только вопрос времени, хех. Время, время... играет за другую команду... Ты ничтожество, Санс, смирись, бесполезно воевать с судьбой... Я хоть повеселюсь в этом таймлайне, хех, погоняю Флауи...
— Санс?..
Полупустая бутылка упала в снег, выплескивая содержимое, Санс поднял взгляд на брата и понял, что сболтнул лишнее.
Он выглядел напуганным, но Санса это не волновало.
— Если тебя запереть в подвале, ты же все равно сбежишь, да?! — спросил он с неожиданной злостью.
— Что?..
Этот взгляд... и тон, которым он это сказал... Папирусу стало настолько не по себе, что только голос Андайн вернул его к реальности.
Но к тому времени Санс уже исчез. Телепортировался. Или ушел через одну из червоточин.
— Твой брат тот еще фрик, — неприязненно произнесла Андайн, кладя руку Папирусу на плечо, — ты уверен, что не стоит преподать ему урок?
— Уверен, — сказал Папирус с нервным смешком, — Потому что он прав. Во всем.
От его улыбки Андайн стало холодно.
довольно бессмысленный бонусВечером того же дня.
— Папирус, слушай, я тут подумала, после всего, что произошло сегодня... Помнишь, ты рассказывал мне о своем воображаемом друге?
— Он не воображаемый! — возмутился Папирус, — Он Фло... Фла... в общем мой друг-цветок!
— Да-да, окей. Я могу с ним познакомиться?
— Вауи! Я так рад! Тогда идем!
— Прямо сейчас? — Андайн тревожно глянула в сторону духовки, где ждала пицца. Потом махнула рукой: подождет еще!
Папирус почти бежал, Андайн пришлось постараться, чтобы не отстать от него. К ее удивлению, он повел ее не в Сноудин, а углубился в Вотерфолл. Они направлялись в одну из изолированных пещер.
— Подозрительно тут, — нахмурилась Андайн.
— Он не любит людные места, — объяснил Папирус. — Нужно подождать. Но если ты так и будешь стоять на виду, он может не появиться.
— Какой у тебя стеснительный друг! — хмыкнула Андайн, ныряя в пруд, который по счастью оказался рядом. — Я называю это «Рыба из машины».
Прошло несколько минут.
— Андайн? — позвал Папирус.
— Тшшшш! Я в засаде.
— Можно мне тоже в засаду?
— Что? Нет! Ты должен ждать своего цветочного приятеля!
— Просто засада выглядит так весело! Тем более Фловери сегодня запаздывает. Я не уверен, что он придет.
Папирус выглядел обеспокоенным.
— Ты можешь просто признаться, что выдумал его и нам не придется торчать здесь, — Андайн по пояс высунулась из воды.
Папирус ничего не ответил.
Он хранил обиженное молчание, бродя от стены к стене, пока Флауи все-таки не появился. Цветок был слегка обугленным, но как всегда лучился дружелюбием.
— Приветик, Папирус! — подмигнул он, — как дела?
— ААААА! ГОВОРЯЩИЙ ЦВЕТОК! — Андайн показалась из воды, но в следующую секунду плюхнулась обратно, подняв тучу брызг. — Он и в самом деле существует!
— А я что говорил? — сказал Папирус.
Улыбка Флауи погасла.
— Вот блин, — мрачно процедил он, — ты вообще понимаешь концепцию тайных встреч, а? Теперь придется все начинать сначала...
Флауи поднял один из своих листьев, но ничего не произошло. Тогда маленький милый цветочек грязно выругался.
На самом деле здесь нет ни одного текста про отпуск.
Конвент
Действующие лица: swap!скелебро, swapfell!скелебро, swap!Андайн
Персонажи встречаются на конвенте. Пост-пацифист (?) для свап-вселенной.
930 слов— Белый кудрявый парик, серьезно, Андайн?
— Не задавай вопросов, просто надевай его! — ученая с восторженным блеском в глазах прыгала вокруг Папируса и трясла париком.
— Я правильно тебя понял? То есть я надеваю этот костюм и иду с тобой на конвент, а ты покупаешь мне пончики в течение следующей недели, да?
— Да-да, — отмахнулась Андайн, — вот видишь, ты уже отыгрываешь!
— Ладно, давай его сюда.
На конвенте было людно, шумно, но на удивление весело.
— Как жизнь, бро?
Из-под соломенной шляпы раздалось ворчание, затем Папирус увидел тьму в глазах брата, но мгновением позже тьма осветилась привычными звездами.
— Все отлично! — сказал он с широкой улыбкой. — Андайн попросила меня приглядеть за ее мангой пока она... покупает еще больше манги!
— И ты решил ее еще и прочитать?
— Я приглядываю! — просиял Санс.
Он сидел на полу у стены, где людей было поменьше. Рядом высилась стопка томов манги. На обложке того, что Санс держал в руках, были изображены двое длинноруких существ, предположительно людей. Кажется они... целовались?
— Могу я тоже почитать?
— Нет! — Санс залился румянцем и загородил мангу от брата, словно собирался защищать ее ценой собственной жизни. — Тебе нельзя!
— Да ладно тебе, бро, я уже взрослый. Мне двадцать.
— Ха! Тут ограничение до двадцати одного!
Папирус пожал плечами. Санс вздохнул с облегчением.
— Кстати, а что это у тебя? — спросил он.
— Какой-то десерт. Парфе, я думаю. Мне дали его в кафе бесплатно.
***
— Почему я вообще должен это делать?!
— Потому что Андайн взяла тебя на слабо. Я же говорил, не стоит связываться с этой психованной... мой лорд.
— Папирус, ты не мог бы пригнуться, пожалуйста? — ласково попросил Санс.
— Да? Ауч!
Санс отвесил ему хорошую оплеуху.
— Не смей произносить эту фразу!
— Какую из? А, понял. Обе.
— Шортики! — разорялся Санс, бросая злобные взгляды на людей вокруг. — Мне что, пять лет?!
— А по-моему тебе очень... все-все, молчу.
Братья пытались найти Андайн, которая и затащила их на это разочаровывающее мероприятие, но в отделе гуро ее не оказалось, зато там были медсестры с замотанными лицами. Хотя ни одна из них не походила на нацистского садиста-ученого.
— Я вынужден ненадолго покинуть тебя... мой лорд. Пойду, осмотрюсь.
— Нет, подожди, не смей бросать меня!.. Папирус!
Но его брат уже растворился в толпе. Санс остался совсем один.
***
Вскоре нервы Санса начали сдавать, он никогда не отличался особым долготерпением. Все вокруг, абсолютно каждый на этом чертовом конвенте был выше него, поэтому он буквально не мог видеть, что происходит вокруг, а количество «мой лорд» в его адрес превысило все допустимые пределы.
— Да, я потерял своего дворецкого, — шипел Санс сквозь зубы. — Папирус, чтоб тебя!
Предложение стать его новым дворецким от какого-то человека стало последней каплей. По помещению разлетелись синие кости, заставив толпу замереть во всяких дурацких позах. Жаль, что какой-то умник вовремя крикнул: «Не двигайтесь!».
— Так-то лучше, — улыбнулся Санс.
В это время другой Санс продолжал читать яойную мангу, когда вокруг стало подозрительно тихо. Что ж, теперь он никогда не узнает, признается ли XXX-кун в любви к сенсею, особенно после того, что между ними было!
Санс удивился, увидев столько синих костей вокруг. Он справедливо решил, что это дело рук его брата, поэтому тут же отправился на его поиски. Но вместо Папируса он нос к носу столкнулся с собственным отражением. Более темным и острым отражением.
— Это было очень грубо с твоей стороны, — строго сказал Санс, вставая в героическую позу. — Немедленно отпусти этих людей, иначе я буду вынужден... ох, ваушки! Ты это я! Я встретил своего двойника! Наверное, ты доппельгангер и это плохо... так, стоп, ты ведь это я из другой вселенной, верно?
— Надеюсь, что нет, — высокомерно фыркнул темный Санс. В воздухе ощутимо запахло ежевикой и... лакрицей? — А, вот и ты! Шляешься неизвестно где... мы немедленно уходим!
Только что подошедший другой Папирус скорбно вздохнул.
— Да, мой...
— Папи! Смотри, здесь и твой двойник!
По счастью, его собственный брат тоже оказался недалеко.
— Ой-ой, — Папирус чуть не подавился десертом, но взгляд дохлой рыбы остался неизменным, — это не к добру.
— В смысле?
— Когда я пошел за третьим парфе, мне сказали, что не раздают их бесплатно, поэтому пришлось заплатить. В этом кафе все такое дорогое, — он вздохнул. А потом пристально посмотрел на свою темную версию.
— Классный костюм, чувак. Не думал, что мне идет черное.
Другой Папирус усмехнулся и молча протянул ему кошку, которую держал все это время в руках. Кошка мяукнула.
— Думаю, она хочет, чтобы ее погладили.
— Так или иначе, — продолжил Санс, — даже если ты мой двойник и твой костюм почти такой же крутой, как мой, я должен остановить тебя!
— Без разницы, — темный Санс махнул рукой и синие кости исчезли, освобождая всех. — Все равно приходить сюда было ошибкой. Делать мне нечего, как зависать с такими никчемными косплеерами, как вы. Идем, Папирус! Черт, зачем тебе эта тварь? Где ты ее вообще откопал?
— Она сидела в клетке на одном из стендов, и я сразу понял, что это моя родственная душа, — ухмыльнулся другой Папирус.
— Так ты ее украл?
— Я просто хочу, чтобы мне тоже по утрам кто-нибудь приносил тапочки и геймпад!
Гости из другого мира быстро исчезли из виду. Оставшиеся братья переглянулись.
— Вообще-то Андайн сделала замечательные костюмы!
— Я думаю, что он имел в виду не их, бро.
— Оу. Но у меня такое ощущение, что мы о них еще услышим! — оптимистично заявил Санс. — Они милые, правда?
— Неа, — сказал Папирус, закуривая.
— Ребята! — к ним бежала Андайн. К счастью, это была точно их подруга, а не безумная ученая из параллельной злобной вселенной. Андайн запыхалась, китель помялся, розовый парик съехал и держался на одном ушном плавнике, но выглядела она абсолютно счастливой. Хоть и слегка побитой.
— Мне удалось заполучить последний экземпляр! Это такая редкость! Санс, спасибо, что приглядел на ними! Так как вам конвент?
— О, прекрасно! — невозмутимо улыбнулся Санс. — Здесь очень мило, и пока ты дралась с другими отаку не произошло ничего подозрительного и опасного!
— Агась, — подтвердил Папирус, — только меня, кажется, малость тошнит.
Детские игры
Действующие лица: Папирус, Чара.
Пост-пацифист.
487 слов— Чара, а может ну ее, эту инквизицию? У меня до сих пор с прошлого раза шея побаливает, тем более леди Ториэль запретила тебе играть в подвале. Как ответственный взрослый я не могу позволить тебе...
— Как будто ты ее слушаешь! — засмеялась Чара и потащила скелета по направлению к подвалу. Тот ловко ухватился за дверной косяк и дальше не сдвинулся с места. — Ну Папирус, давай, мы не закончили допрос! Я тебя еще не расколола!
— Тебе снова влетит и я ничего не смогу сделать!
— Ладно, — Чара остановилась, — если подвал недоступен, мы можем поиграть в твоем гараже!
— Не можем. Там... — Папирус замялся, — огнеопасно.
Чара разочарованно вздохнула.
— Не волнуйся, — поспешил добавить скелет, — есть множество других увлекательных игр, исключающих насилие и травмы!
— Например? — Чара скептично приподняла бровь.
На самом деле она понимала, что лучше бы его послушать. В прошлый раз мама оставила ее без сладкого на неделю, а Санс почти бился в истерике, несмотря на заверения Папируса в том, что это была всего лишь игра.
— Ну... конструирование головоломок, приготовление спагетти, дженга, прятки, подземелья и драконы...
Взгляд Чары стал еще более скептичным.
— Ну да, никаких травм... захват флага, прятки с маньяком-убийцей, поиск сокровищ! — принялась перечислять она.
— Поиск сокровищ звучит хорошо, — кивнул Папирус.
— Да! Мы будем топить корабли и перерезать глотки врагам!
— Э... что? Так вот во что вы играли с Андайн! Это когда ты чуть не утонула в пруду в городском парке? Нам еще пришлось извиняться перед утками за то, что вы отрабатывали на них приемы вольной борьбы. Это совершенно неприемлемо!
— Догони меня карма? — подмигнула Чара, прекрасно зная, какой ответ услышит.
— Санс сказал, что эта игра запрещена для тебя навсегда, — строго сказал Папирус.
— Папирус, ты худшая нянька в мире! Что случилось? Нам было так весело раньше! Когда ты успел стать таким занудой?
— Я, Великий Папирус, лучшая нянька в мире и ответственный взрослый, который знает, что безопасность прежде всего! — он вздохнул. — В любом случае, у нас всегда есть запасной вариант: мы можем просто порисовать.
Чара нехотя согласилась.
Два часа прошло спокойно. После того, как третий черновик со сценарием для Чары отправился в мусор, Папирус тоже решил заняться рисованием. Он никогда не станет хорошей мамой.
Возможно, он просто пользовался не теми мануалами.
Или Чара была не самым подходящим ребенком для практики.
— Вот, это ты! Лежишь на полу и увлеченно клеишь что-то на лист картона! — Папирус показал карандашный набросок, отличающийся высокой реалистичностью.
— А это портрет Флауи, — Чара с гордостью показала работу, над которой корпела все это время.
Папирус заметно побледнел, если так можно сказать о скелете. Он смотрел на детское творчество с настоящим ужасом.
— Ч-что это? — спросил он, запинаясь.
— Аппликация из макарон, конечно же!
— Но... но это пустая трата прекрасной пасты!
— Твоя готовка — пустая трата прекрасной пасты, — фыркнула Чара. — А это — искусство!
— Чара, — сказал Папирус упавшим голосом, — может лучше вернемся к инквизиции? Ты не закончила допрос.
Чара улыбнулась. Она победила на этот раз. Это значит, что вечером, когда Санс вернется, ее все-таки догонит карма.
Или она останется без шоколада еще на неделю, но об этом Чара предпочитала не думать.
Носки и флаги
Действующие лица: swap!скелебро, fell!скелебро.
Папирусы выясняют, кто из них более доминантный.
Присутствуют тонкие намеки.
Шутка нагло сперта у великолепного Эдди Иззарда.
410 словПервое, чего потребовал Эджилорд, как мысленно обозвал его Папирус, прекрасно понимая, что его самого за глаза называли «Папиросой» или «Хани Худи», если не хуже, это показать ему лучшую комнату в доме. Лучшее — гостям, поэтому Папирус молча проводил его в комнату Санса. Того, что случилось дальше, он никак не ожидал.
— Прекрасная кровать! — оценил Эджилорд звездолет. — Звезды на потолке! Мягкий ковер! Эта комната подойдет настоящему командиру!
— Вау, а он проницателен, — хмыкнул Черничка, появляясь у левого локтя брата. Они оба с любопытством наблюдали за действиями гостя.
— Решено, это место станет моим штабом.
Посреди комнаты появился флаг. Полотнище красного цвета с изображением недовольного черепа, в котором без труда можно было узнать самого цун-цун Папируса, оно гордо реяло словно на ветру.
— Что. — Папирус уронил тлеющую сигарету на ковер, отчего тут же поймал гневный взгляд другого себя.
— Никаких сигарет, — заявил тот, отбирая пачку и отправляя ее в мусорную корзину. — Теперь здесь действуют другие законы. Мои законы.
Он самодовольно хихикнул.
— Что за.
У правого локтя Папируса возник Рэд. Он едва сдерживал смех.
— Что твой брат творит? — нахмурился Папирус, когда Эджилорд покинул комнату.
— Как что? — заржал Рэд. — Доминирует. Не видишь что ли? Я не могу, вы такие жалкие, как будто ничего не знаете о мире! Захвати или захватят тебя. Тот, кто контролирует территории и ресурсы, и правит миром.
— Он просто поставил здесь свой чертов флаг, — Папирус нервно жевал кончик сигареты. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что это не сигарета, а мелок. Красный.
Рэд смерил его внимательным взглядом.
— А у тебя есть свой флаг?
— Нет, я, по-твоему, идиот? — происходящее перестало казаться Папирусу забавным.
— Тогда ты захвачен, — ухмыльнулся Рэд, тыкая его в грудь костяным пальцем. — Присоединяйся или убирайся.
— Но это мой дом!
Черничка в это время рассматривал флаг и задумчиво хмыкал.
— Если твой брат так хотел спать в моей кровати, то мог бы просто попросить! Я бы подвинулся! — он нацепил свою самую невинную улыбку.
— Меня от тебя тошнит, — проворчал Рэд. Он резко почувствовал себя неуютно.
— Чем он там гремит внизу? — спросил Папирус.
Рэд только пожал плечами.
— Закончил с территорией и перешел к ресурсам?
— О нет, холодильник! — вскрикнул Черничка и помчался вниз, на кухню. — Я должен предложить ему тако до того, как он сделает их своими!
— Не смей приставать к Боссу! — рявкнул Рэд и хотел было побежать за ним, но Папирус мягко поймал его за капюшон куртки.
— Чего тебе?
— Чтоб никаких твоих носков в моей комнате, понял?
— Ха, ты быстро учишься.
Усмешка Рэда была и вполовину не такой зловещей, как тако-угроза Санса, но Папируса все равно пробрало до мозга костей.
Муравьиная ферма
Действующие лица: swap!скелебро.
Повседневность.
Да, мне тоже "Черничка" режет глаз, но неподходящее имя - часть его характера.
489 словЧерничка понял, что нужно что-то делать, когда свежеприготовленный на завтрак тост попытался от него уползти. Естественно, виной всему были муравьи, которые в последнее время буквально заполонили их дом. Все потому что его непутевый младший брат никогда не убирал за собой коробки из-под пончиков, а уж стереть пятна меда с диванной обивки и вовсе теперь не представлялось возможным. Папирус любил мед. Как и муравьи.
— Папирус, — начал Черничка серьезно, — нам нужно поговорить.
— Ммм? — Папирус с интересом смотрел, как его тост, прилипший к столу, тщетно пытается сдвинуться. — Давайте, парни, я в вас верю. О чем, бро?
— Об этом. Ты не заметил, что здесь развелось слишком много муравьев?
— Ах, муравьи, — улыбнулся Папирус, — ты ведь давно хотел завести домашнее животное.
— Да, чтобы ты научился, наконец, ответственности! — разозлился Черничка. — Но допустить такое — это полная противоположность ответственности! Ты должен убрать их!
— Но бро, это их дом, — возразил Папирус. — Это моя муравьиная ферма, ты ведь сам советовал мне найти хобби.
— Брат, даже невзирая на тот факт, что муравьиные фермы выглядят не так и уж точно не построены из картонных коробок, ты все равно ничего не делаешь!
— Как? Я созерцаю жизнь насекомых. Это очень расслабляет, знаешь ли.
— Ты и так слишком расслаблен! Соберись!
— Окей, — сказал Папирус и прикрыл глазницы, делая вид, что задремал на столе. Черные точки, собравшиеся вокруг куска политого медом хлеба, тоже остановились.
— Папирус, — очень тихо и очень зловеще произнес Черничка. Тот вздрогнул, открыл глаза и увидел, что свет в глазницах брата погас, — это не может продолжаться. Избавься от них или я сделаю это сам.
Папирус нервно сглотнул.
— Ок, бро.
Но день пролетел как-то слишком быстро и Папирус вспомнил об обещании только на следующее утро, когда Санс пришел принимать собственные меры.
— Как думаешь, я достаточно милый в этих очках? — спросил Черничка, скрывая лицо за защитной маской, синеватый огонек горелки обратился в сторону Папируса.
— Бро, — осторожно начал тот, — зачем тебе автоген? Нет, не так. Где ты раздобыл автоген? Что ты собираешься с ним делать?!
— Понимаешь, — весело отозвался Черничка, — у нас закончился инсектицид, поэтому пришлось придумывать план бэ. Но у Великолепного Санса всегда много планов! Мве-хе-хе.
— Это объясняет, что случилось с нашими соседями богомолами.
— Папирус, почему бы тебе не прогуляться? Или, ну знаешь, пойти на работу? — улыбнулся Черничка.
— Знаешь, я, пожалуй, останусь здесь, — хмыкнул Папирус, доставая недопитую бутылочку меда. Он медленно, очень медленно вытянул руку и выдавил немного меда прямо на пол. У сладкой лужи тут же стали собираться муравьи, выползая из всех закоулков дома. Чернота все росла.
— Что ты делаешь? — спросил Черничка тихо.
— Исправляю ситуацию, просто дай мне минуту.
Папирус все так же медленно направился к лестнице, оставляя за собой дорожку из меда. Черничка внимательно следил за муравьиной процессией, марширующей в комнату Папируса. Чтобы, как он надеялся, остаться в ней навсегда.
Папирус вздохнул с облегчением, когда его брат все-таки отключил автоген.
После транспортировки Ее Величества дверь в комнату захлопнулась. Муравьи обрели новый дом.
Потом щелкнул замок.
Санс снял защитные очки и с изумлением посмотрел на брата.
Папирус только пожал плечами.
— Кажется теперь в гостиной буду жить я.
Вторая стадия принятия
(Пьяный злой Санс)
А на сладкое ангст, который написан как юмор. Но он ангст. С шутеечками.
Действующие лица: Санс, Папирус, Андайн, эпизодически Гриллби, Догами и Догаресса.
Фэндом почему-то регулярно забывает, что депрессия может делать людей теми еще говнюками.
(спасибо адептам Церкви Святого Папируса за великолепную шутку, которую я публиковала ранее, но мне лень делать на нее ссылку)
(просто следует признаться, что это была не моя идея)
1657 слов— Санс, я знаю, что ты меня слышишь! Верни мой шарф, который вытащил из стирки!
Братьев-скелетов было слышно уже с порога, точнее младшего из них. Зайдя в паб «У Гриллби», Санс тут же направился к излюбленному месту. Вид у него был совершенно убитый, взгляд потух, вокруг шеи — красный шарф Папируса. Сам же Папирус следовал за братом, неприязненно оглядываясь. Он всегда чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
— Хэээй, Гриллбс, — поприветствовал бармена Санс, ловко забираясь на высокий стул у стойки, однако в его голосе отсутствовала привычная веселая нотка. — Налей мне чего-нибудь покрепче.
Папирус тоже остановился и принялся буравить спину Санса взглядом. Тот никак не реагировал.
— Санс, не вздумай! Я серьезно, хватит!
Гриллби понятия не имел, что могло его так рассердить. Бармен отставил стакан, который все это время протирал сухой тряпкой, в сторону.
— Тебе приходилось когда-нибудь терять, Гриллбс? — начал Санс после пары глотков. — Нечто настолько важное, что составляло бы для тебя большую часть жизни? Теперь я знаю каково это, ведь я потерял своего дорогого брата. Это все, что от него осталось, — он кивнул на шарф, обматывая свободный конец вокруг шеи еще раз.
— Хватит говорить всем, что я мертв! — возмущенно топнул Папирус.
— Он был лучшим монстром из всех. По секрету, Гриллбс, — Санс понизил голос, — иногда мне кажется, что я все еще его слышу. Наверное, я схожу с ума.
— Санс, я прямо здесь! Обернись и посмотри на меня!
Гриллби вопросительно изогнул бровь. Он и в обычной ситуации не был фанатом разговоров, но сейчас он практически потерял дар речи. Впрочем, это никак не отразилось на его лице.
— Я не знаю, Гриллби, — в голосе Папируса звучало отчаяние. Он, наконец, сел и с благодарностью принял принесенное молоко. — Он с самого утра такой. Понятия не имею почему.
Он уставился на стакан, крепко сжимая его.
— Я думал о похоронах, — продолжил Санс, потягивая свой собственный напиток. — Но, боюсь, мне не хватит, придется взять из тех денег, что я копил на машину. Все равно она ему не понадобится!
— Конечно понадобится! — Папирус стукнул стаканом о стойку, расплескав молоко, потом виновато посмотрел на Гриллби и потянулся за салфеткой. — Подожди, ты и правда откладываешь мне на машину? Но я думал... — он сконфуженно замолчал.
— Санс... — начал было Гриллби.
— Я знаю, Гриллбс, я знаю. Спасибо тебе за добрые слова и сочувствие, он бы оценил это. Думаю, я буду в порядке, — он слабо улыбнулся, — так или иначе.
— Вообще-то он хотел попросить тебя оплатить хотя бы часть счета, раз уж деньги на машину тебе больше не нужны, — услужливо подсказала красная птица — один из завсегдатаев паба.
— Очень цинично, — расстроенно пробормотал Папирус.
Санс в это время допил и спрыгнул на пол.
— Пока, Гриллбс, хорошего дня! Я еще зайду... может быть.
Гриллби долго смотрел братьям-скелетам вслед. Затем вернулся к протиранию и без того чистого стакана. В конце концов, это не его дело. Он всего лишь бармен.
Папирус следовал за братом повсюду, как какой-нибудь неупокоенный дух. Санс же продолжал свою игру: он скорбел, рассказывал каждому встречному монстру о смерти любимого брата и очень натурально изображал внутреннее страдание. Вишенкой на торте стала фотография, которую Санс выудил из бездонного кармана толстовки, на ней Папирус мирно спал в своей гоночной кровати. Естественно, нотация о подобном вопиющем нарушении личного пространства была нагло проигнорирована. Как и все остальное.
Но самое худшее случилось позже, когда братья случайно встретили чету Догов.
— Мой брат мертв, — поприветствовал их Санс.
— Нет, я все еще здесь.
Догами и Догаресса переглянулись, затем принюхались. Даже их топоры выглядели озадаченными.
— Но здесь вкусно пахнет двумя скелетами, а не одним!
— Это от шарфа, — объяснил Санс, — потому что его давно пора постирать...
— Ага, признался! Ты все-таки вытащил его из стирки! — крикнул Папирус.
— То есть я хотел сказать, что этот пыльный шарф — единственное, что я нашел на месте его смерти.
— А что с ним случилось? — нерешительно произнес Догами, пытаясь игнорировать выражение лица Папируса.
Санс помрачнел.
— Это было жестокое убийство.
— Я все еще жив! — Папирус был практически взбешен. — Ребята, скажите ему!
— А ты уверен, что он мертв? — осторожно спросила Догаресса. Случайно встретившись глазами с Папирусом, она тут же отвела взгляд и уставилась на лезвие своего топора.
Санс кивнул.
— Мой бедный, милый брат. А я ведь всего лишь пытался его защитить...
— Ну если ты так говоришь...
— Вы серьезно?! Или тоже притворяетесь? Я больше никогда не буду бросать вам кости!
Доги синхронно покачали головами.
— Такая трагедия. Он был хорошим скелетом. Правда, он никогда не бросал нам кости. Наши соболезнования, Санс. Обращайся, если что-нибудь понадобится.
— Ну и время вы выбрали, чтобы это припомнить... — Папирус смотрел на пару удаляющихся стражников и не мог решить, что его обижает больше: притворство само по себе или то, что некоторые монстры по всей видимости, решили подыграть жестокому розыгрышу его брата.
Очень скоро Папирус исчерпал все свои способы заставить Санса прекратить: крики, мольбы и даже строгий родительский тон не помогли. От попыток схватить его Санс уворачивался с неожиданной ловкостью, что злило Папируса еще больше. Он с трудом удерживался от желания перевести душу брата в синий режим и надрать ему задницу. Очень аккуратно надрать, без реального вреда, но все-таки...
Когда они добрались до станции Санса в Вотерфолле, время едва-едва приблизилось к полудню, а Папирус уже чувствовал себя измотанным, как не бывало даже после самых тяжелых тренировок с Андайн.
— Может ты и правда меня не слышишь, — устало вздохнул он, приваливаясь плечом к станции. Ответа не последовало.
Санс по своему обыкновению задремал и Папирус не стал ему мешать. Не из сочувствия, а от осознания бесполезности любых действий. Впрочем, сдаваться он не собирался, просто ему нужна была передышка.
Тайм-аут продлился недолго. В землю перед станцией врезалось сияющее магическое копье, потом показалась и его владелица.
Санс медленно поднял голову.
— Ну отлично. Вот уж кого мне точно не хотелось бы видеть сегодня, — проворчал он.
Капитан королевской стражи Андайн одарила его привычной зубастой ухмылкой.
— Опять спишь на работе, нерд?! — прокричала она и хлопнула ладонью по стойке, отчего с крыши посыпался снег.
У нее определенно было хорошее настроение.
— Никак нет, — мрачно ответил Санс. — Хотя какая теперь разница?
— В смысле? — не поняла Андайн.
— Можешь притворяться, будто ничего не случилось, но все-таки он был твоим другом, а мне братом, так что не будь так неуважительна. Пора посмотреть правде в глаза: он никогда больше не придет на твою тренировку.
— Эй, я не говорила про... Папирус! — она повернулась к Папирусу, который пытался вытряхнуть снег из черепа. — Почему это ты не придешь? У нас на сегодня запланирована пицца!
— Потому что я мертв.
— Смерть не повод пропускать тренировку! — засмеялась Андайн.
— Вряд ли Санс так считает. Он всем говорит, что я умер.
Это прозвучало куда более резко, чем Папирус рассчитывал.
— Я слышала, что он любитель глупых розыгрышей, но это уже слишком! — рассердилась Андайн, она не любила видеть своего друга таким грустным, — Папирус жив и он прямо здесь! Ты не можешь просто игнорировать его!
Папирус помахал Сансу рукой.
— Он мертв, Андайн. Самообман не вернет его. Если только... — саркастичный смешок, — ты не страдаешь галлюцинациями.
Глаз Андайн угрожающе сузился, прежде чем обрести форму правильного круга, полного ярости.
— Аааагрх! Ну все! Я не понимаю, что ты несешь, но если ты сейчас же не прекратишь, я буду бить тебя, пока ты снова его не увидишь!
— Андайн, нет! — Папирус с усилием оттащил бесящуюся рыбу от меланхолично наблюдающего за происходящим Санса.
— Почему?! Он же бесит!
— Его нельзя бить, потому что он сошел с ума!
— Если он сошел с ума, мы должны вызвать доктора.
— Да, давай позовем доктора Альфис!
— Папирус, — засмеялась Андайн, — Альфис не такой доктор. Чем она поможет?
— Для начала она успокоит тебя, — невозмутимо проговорил Папирус, но вся его веселость мигом улетучилась, как только он снова взглянул на Санса, — я и правда не знаю, что с ним...
Андайн смотрела на друга с сочувствием.
— Слушай, давай его в пруд закинем,- предложила она, — Сразу в себя придет.
Папирус представил, каково будет Андайн, когда она обнаружит, что поймать Санса не так-то просто.
— У него один ХП, он рассыпется даже от удара о воду, — проговорил он максимально убедительно.
Расположившись неподалеку от станции, прямо на земле, Папирус и Андайн стали пристально наблюдать за Сансом. Гениальный план его разоблачения должен был вот-вот появиться.
Самого же Санса абсолютно не трогали заговоры друзей, он как раз вытащил из-под стойки бутылку кетчупа и принялся гипнотизировать ее взглядом. Потом он достал бутылку с горчицей и поставил рядом с первой. Санс посмотрел на них, подумал, затем убрал обе, а на смену им пришла запакованная бутыль, к которой Санс тут же приложился.
Андайн сразу узнала крепкое пойло из сноудинского паба, хорошо хоть Папирус смотрел в другую сторону и не заметил, что его брат снова налегает на алкоголь.
— Вдруг это правда? — пробормотал Папирус, оглядывая себя. — И я действительно успел умереть и не заметить этого. На самом деле это многое объясняет... ай!
Папирус потер плечо.
— А я, по-твоему, плод воображения?! — разъярилась Андайн. Папирус даже слегка отодвинулся и очень вовремя, а то попал бы в дружеский захват.
— Плоды воображения не причиняют столько боли! Ну, не всегда...
В это время до них донеслось бормотание Санса. Он пьянел быстро.
— Тупые сбросы, тупое все. Я так устал от всего этого, что даже зол. Я так зол, что сломал бы что-нибудь... но я слишком устал. Я так задолбался уговаривать этого придурка остаться дома! Хотя бы один раз! Только один! Я что, многого прошу?.. У меня еще есть время. Еще немного времени... — он с нежностью погладил шарф. — Может хотя бы сейчас... а, к черту, он никогда меня не слушает! Он все равно умрет, это только вопрос времени, хех. Время, время... играет за другую команду... Ты ничтожество, Санс, смирись, бесполезно воевать с судьбой... Я хоть повеселюсь в этом таймлайне, хех, погоняю Флауи...
— Санс?..
Полупустая бутылка упала в снег, выплескивая содержимое, Санс поднял взгляд на брата и понял, что сболтнул лишнее.
Он выглядел напуганным, но Санса это не волновало.
— Если тебя запереть в подвале, ты же все равно сбежишь, да?! — спросил он с неожиданной злостью.
— Что?..
Этот взгляд... и тон, которым он это сказал... Папирусу стало настолько не по себе, что только голос Андайн вернул его к реальности.
Но к тому времени Санс уже исчез. Телепортировался. Или ушел через одну из червоточин.
— Твой брат тот еще фрик, — неприязненно произнесла Андайн, кладя руку Папирусу на плечо, — ты уверен, что не стоит преподать ему урок?
— Уверен, — сказал Папирус с нервным смешком, — Потому что он прав. Во всем.
От его улыбки Андайн стало холодно.
довольно бессмысленный бонусВечером того же дня.
— Папирус, слушай, я тут подумала, после всего, что произошло сегодня... Помнишь, ты рассказывал мне о своем воображаемом друге?
— Он не воображаемый! — возмутился Папирус, — Он Фло... Фла... в общем мой друг-цветок!
— Да-да, окей. Я могу с ним познакомиться?
— Вауи! Я так рад! Тогда идем!
— Прямо сейчас? — Андайн тревожно глянула в сторону духовки, где ждала пицца. Потом махнула рукой: подождет еще!
Папирус почти бежал, Андайн пришлось постараться, чтобы не отстать от него. К ее удивлению, он повел ее не в Сноудин, а углубился в Вотерфолл. Они направлялись в одну из изолированных пещер.
— Подозрительно тут, — нахмурилась Андайн.
— Он не любит людные места, — объяснил Папирус. — Нужно подождать. Но если ты так и будешь стоять на виду, он может не появиться.
— Какой у тебя стеснительный друг! — хмыкнула Андайн, ныряя в пруд, который по счастью оказался рядом. — Я называю это «Рыба из машины».
Прошло несколько минут.
— Андайн? — позвал Папирус.
— Тшшшш! Я в засаде.
— Можно мне тоже в засаду?
— Что? Нет! Ты должен ждать своего цветочного приятеля!
— Просто засада выглядит так весело! Тем более Фловери сегодня запаздывает. Я не уверен, что он придет.
Папирус выглядел обеспокоенным.
— Ты можешь просто признаться, что выдумал его и нам не придется торчать здесь, — Андайн по пояс высунулась из воды.
Папирус ничего не ответил.
Он хранил обиженное молчание, бродя от стены к стене, пока Флауи все-таки не появился. Цветок был слегка обугленным, но как всегда лучился дружелюбием.
— Приветик, Папирус! — подмигнул он, — как дела?
— ААААА! ГОВОРЯЩИЙ ЦВЕТОК! — Андайн показалась из воды, но в следующую секунду плюхнулась обратно, подняв тучу брызг. — Он и в самом деле существует!
— А я что говорил? — сказал Папирус.
Улыбка Флауи погасла.
— Вот блин, — мрачно процедил он, — ты вообще понимаешь концепцию тайных встреч, а? Теперь придется все начинать сначала...
Флауи поднял один из своих листьев, но ничего не произошло. Тогда маленький милый цветочек грязно выругался.
@темы: Пегас в мясорубке, Undertale, Фанфики
-
-
29.08.2016 в 20:04Кхем. Ты должна была упомянуть имя Эдди Иззарда.
-
-
30.08.2016 в 21:50